В продолжении ко вчерашнему крику души. Я правда не понимаю, почему чиновники вдруг решили, что они — какое-никакое — начальство? На каком основании весь этот визг, незаконные требования и упорство в идиотизме? Почему, скажите мне, этот весь праздник мы должны с вами оплачивать?
Ситуация довольно проста: человек (назовем его, например, Сергей) перестал быть опекуном, добровольно, по своим причинам. У него, конечно, остались на руках документы подопечного, паспорт, справки всякие, полис медицинский…
УСЗН Ломоносовского района города Москвы издает распоряжение о том, что опекун освобождается от обязанностей опекуна. В течение трех дней это постановление должно быть направлено бывшему опекуну… Когда тот его получил — есть три дня на то, чтобы сдать отчёт. Это — по закону (ст. 30 ФЗ «Об опеке и попечительстве»).
Отчет подготовлен, принесен в орган опеки. Что отвечают? Нет, мы его не примем. Почему? Потому, что вы не приложили к отчету сберегательные книжки. Простите, какие сберегательные книжки? Разве они прилагаются к отчету опекуна? Разве это есть в законе? Нет. Но — требуем. Хорошо, говорит опекун, вот вам отчет, как есть, примите, а потом, если что-то не так — давайте письменный ответ, что не так. Нет, отчет вы должны сдавать (почему-то) новому назначенному опекуну и обязательно в его присутствии! Это вот всё говорит сотрудник органа опеки…
Ну, ладно, отчет отправили по почте, если уж не хотите в руки брать.
Дальше — больше. Орган опеки пишет бывшему опекуну письмо (нам показали копию, а оригинал так по почте и не дошел. Отправляли ли?), мол, принесите документы, назначает дату и время (рабочее, разумеется).
Через пять дней орган опеки пишет заявление в полицию. Фабула такова: мол, в орган опеки обратилась новый опекун (пусть будет Клара Борисовна), которой Сергей не передал документы подопечного (паспорт и т.п., вплоть до почетных грамот и каких-то документов, которые Клара Борисовна предполагает себе в самых смелых фантазиях). К Сергею просят «принять меры». И все это подписывает начальник УСЗН Ломоносовского района Сотскова. По-моему, не читая. Или, не разбираясь…
Сергея вызывают в полицию: мол, что там у вас? Ну, у нас — спор с опекой. А, ну ладно, это не наше дело, — такое резюме у полиции. Кто бы сомневался.
На следующий день после полиции, в рабочее время, мы идём в УСЗН Ломоносовского района с пачкой документов подопечного и сопроводительным письмом от опекуна, мол, примите документы. И тут начинается самое интересное.
Вообще, личные документы подопечного передаются опекуну под расписку органом опеки и попечительства (п. 10 Правил ведения личных дел совершеннолетних недееспособных…», утвержденных постановлением Правительства РФ от 17.11.2010 № 927). Сергей — и это тоже показатель «уровня» органов опеки — никогда никаких документов подопечного под расписку от органов опеки не получал. Следовательно и выполнить требование «передать указанные документы», указанное абзацем ниже, выполнить не может: нельзя вернуть то, чего не брал.
Но, поскольку документы всё-таки у Сергея — надо всё же вернуть, да? Читаем абзац четвертый этого пункта: «При прекращении опеки или попечительства опекун или попечитель передает указанные документы в орган опеки и попечительства».
Итак, вчера мой помощник со всеми документами пришел в УСЗН Ломоносовского района и попытался их вернуть. Встретили его начальник отдела опеки Хапова и заместитель начальника УСЗН Мажуга. Чудесные тёти, двадцать минут разговоров. Нет, они не кричали, но разговор как-то не пошёл.
Вот, например, Хапова. Принесли документы, вот — к ним письмо, примите, распишитесь и дальше — действуйте, как хотите. Тем более, вы в полицию обратились: вот вам документы. “Это производится в определенном порядке.” — “Статью назовите?” — “Что значит статью? Вы — юрист? Вот, выучите сначала, а потом приходите! Мне некогда с вами разговаривать”.
Ну, хорошо, юрист объясняет: вы же у нас просили документы? Да, просили. Мы принесли — что не так? «Не так» то, что документы надо передавать не в орган опеки, а — почему-то — лично Кларе Борисовне, но в присутствии УСЗН. И потому, надо сначала договориться о встрече, потом прийти, потом составить опись, передать… А опека… Опека: «Я ничего не хочу принимать!»
Потом — длинные разговоры про то, что законы должен читать юрист («Вы — юрист? Вы и читайте!»), на грани фола междометия про «у нас есть охрана?», мол, выводить пора, и всякое «Вам не жалко своего времени, что вы тратите его впустую. Вы уходите ни с чем…» (это уже Мажуга).
Результат? Орган опеки и попечительства города Москвы, его территориальное подразделение — УСЗН Ломоносовского района «воюет» с гражданином. Пишет заявления в полицию, документы не принимает, тянет, волынит и придумывает условия.
Ларчик, по моему мнению, открывается просто: ни Ольга Александровна Мажуга, зам. начальника УСЗН, ни начальник отдела опеки Елена Павловна Хапова просто ни в зуб ногой в законодательстве об опеке. Не читали. Не знают. Что-то слышали — и это мужественно применяют в жизни.
То есть орган опеки, как считает О. А. Мажуга, не должен хранить документы подопечных (вопреки постановлению Правительства — но они, видимо, не читали), «ни в одном законе не написано, что документы подопечного орган опеки должен принять», а Е. П. Хапова уверена, что передача документов в орган опеки должна проходить по какой-то придуманной ей на ходу «процедуре» (хотя, ничего подобного про это ни в законе, ни в подзаконном акте, нет).
Основной смысл разговора этих дам: орган опеки ничего у вас принимать не хочет, не будет, нам эти документы не нужны, пусть новый опекун забирает («Не органу опеки, однозначно! Я не собираюсь нести ответственности!»)… Сотрудники органа опеки как-то странно понимают свои обязанности: я — не я, хата не моя.
На мой взгляд, оба этих чиновника не соответствуют тем должностям, которые занимают. И мне лично жаль тех денег, которые тратит бюджет на их содержание. Уволить надо, за профнепригодность. Ну, а уж то, КАК они разговаривают с людьми, которые к ним приходят — это отдельное удовольствие…
Что в итоге? Сегодня (впервые в истории Департамента социальной защиты населения города Москвы) мы сдали документы подопечного непосредственно в центральный аппарат департамента. Конечно, с жалобой. Посмотрим, хватит ли мощи у городской структуры это всё «переварить». Начальник УСЗН г-жа Сотскова, увы, вероятно, не справляется.
Я расскажу, чем дело продолжится.
PS: Кстати, УСЗН Ломоносовского района, как мне подсказывают, не только в этой истории засветился. Пишите, граждане, давайте вместе призывать этих неграмотных к ответственности. Получилось же, например, остановить хамьё в Лефортове.
PPS: Вот еще несколько. Прекрасного. «Вот вы мне напишИте, «рассмотрите вопрос о приеме таких-то документов», а я вам отвечу…»
«Я просто руководитель органа опеки — и вы мне даёте персональные данные недееспособного! (с возмущением)»
«Мы не отказываемся решить вопрос. Мы не отказываемся принимать документы! Но вы их не туда принесли, не тому…»
Песня…
