…или, вот, закончили на прошлой неделе долгое дело мальчика Алеши (все имена, как обычно, изменены).
Алёша родился… Впрочем, неизвестно, где и как он родился, потому, что свидетельство о рождении ему дали в доме ребенка. Пошла сотрудница дома ребенка в ЗАГС и выписала ему свидетельство о рождении. И стал он не просто мальчик Алёша, а Соловьёв Алексей Михайлович. Почему так?
Объясняю. Соловьёва — это имя матери (так она записалась в роддоме), Алёша — так она назвала своего ребенка, а Михайлович… Ну, вот как-то так, Михайлович и всё. В свидетельстве о рождении Михайловича вместо папы — прочерки, а вот мама записана во всей красе: Соловьева Анна Михайловна (может быть, потому и Михайлович).
Не исполнилось малышу и восьми месяцев, как нашлась ребенку семья. Но нет, говорят, усыновлять нельзя — мама «не лишена родительских прав» (кто? зачем?!), а вот под опеку — берите. Взяли. Но, говорят новые родители, усыновить бы неплохо бы. И не Алёша он вовсе никакой, а Александр, и отчество должно быть — Николаевич. Ну и фамилия — вовсе не Соловьёв, а вполне себе знаменито-генеральская — Сержантов, например.
Ну, что делать, давайте разбираться.
Мама ребенка оставила, когда тому не было и двух месяцев. Оставила на попечения сожителя, который буквально на второй день принес ребенка в милицию. И там всё и написал в заявлении, мол, мать, Анна, мол, оставила, Алёшу. Документов у Алёши было ровно ни одного. И фамилию мамы сожитель не запомнил. Не первая у него такая «мама» была, что уж тут запоминать…
Начали искать… Ох, как же мне нравятся в таком случае поиски. Вот принесли ребенка, который даже «мама» не говорит, и давай придумывать, кто же у него мама. При этом используется прекрасный надежный источник — сожитель с его показаниями о маме Ане…
Но — нашли. Что-то нашли, в ближайшем же роддоме была какая-то роженица без документов (!), которая записалась Соловьёвой и родила мальчика, вроде бы в подходящее время. Смешали все документы вместе и, вместо того, чтобы записать ребенка неизвестным, вписали ему, какую уж нашли, биографию…
При этом, ну какие доказательства того, что эта Соловьёва — именно его мама? Какие доказательства, что этот малыш — действительно Алёша? Никаких. Просто совпало имя и примерно возраст. Прекрасно, да?
И вот, ребенок отправляется под опеку к Сержантовым, а опека начинает «искать мамочку». Надо сказать, что найти в большой стране России маму Соловьёву Анну Михайловну — дело непростое. Во-первых, человека с такими данными в Москве не зарегистрировано (вернее, зарегистрировано, но трехлетки и бабушки за 80-т как-то на роль мамы не тянут…). По адресу, который указала мама (Пенза, Коммунистическая улица, 34 квартира 1) находится… Пенсионный фонд, а вовсе никакие не квартиры… То есть, очевидно, что мама не хотела, чтоб её нашли. И фамилия, скорее всего, выдумана, и точно выдуман адрес.
И что, это кого-то останавливает? Ничуть. Опека продолжает «искать маму», писать запросы в пензенскую опеку, в адресное бюро по Пензе, может там найдётся эта самая Соловьёва…
Нет-нет, какое там усыновлять, надо маму найти! А потом — найдя — лишить родительских прав, а там, через полгода — уже и усыновлять.
В общем, вместо того, чтобы просто найти семью, сразу Сержантовым стать, ребенок год (!) был под опекой, пока через суд мы доказывали, что мама — не мама, а фантом, привидение. Четыре заседания суда, запросы, свидетели, бумажки…
И лишь затем в Б-м районном суде города Москвы вынесли решение: усыновить, присвоить фамилию Сержантов, имя — Александр, ну и отчество, по папе — Николаевич.
Надо сказать, что удивительным образом повела себя опека, они были… против! Они все «искали мамочку». А вот дом ребенка (чей сотрудник не должен был, конечно, вписывать эту придуманную Соловьёву как мать) — они сразу все поняли, сотрудника призвали к ответу, и со справками помогали и вообще, душевно отнеслись.
Что удивительно: обычно дом ребенка с трудом расстается с ребенком, это для них, как минимум, работа на будущее, они — были рады помочь семье и ребенку, а вот опека…
К слову, в Москве с опеками происходит что-то не очень понятное. Часть органов опеки передали под департамент соцзащиты, часть — оставили в муниципальной вольнице (переименовав муниципалитеты в администрации). И что с этим всем хозяйством делать — никто не разберёт.
Мне вообще кажется иногда, что никто и не знает, куда и зачем всё это реформируется. А хотелось бы, чтоб хоть кто-нибудь это знал… Желательно, хоть в какой-то степени подробности.
