Адвокат Антон Алексеевич Жаров добился возвращения детей, которые были похищены отцом из Эстонской Республики в Российскую Федерацию. Два несовершеннолетних ребёнка вернулись домой, к маме.
Отец перестал выходить на связь: не брал телефон, не отвечал несколько дней на сообщения
По состоянию на сентябрь 2019 года в центральный орган, обеспечивающий исполнение Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей (1980 года) в России, Министерство просвещения РФ, поступило 595 обращений с просьбой участвовать в возвращении ребёнка на основании этой Конвенции.
При этом количество обращений в суд с исками о возвращении детей — как минимум в десять раз меньшее. Достаточно сказать, что, например, Первомайским районным судом города Ростова-на-Дону, рассматривающим вопросы возвращения детей с территории Южного федерального округа, было рассмотрено лишь 12 дел такой категории.
Количество дел, рассмотренных Тверским районным судом города Москвы (рассматривающим дела о возвращении детей на основании международного договора с территории Центрального федерального округа), также не превышает пары десятков. И тем более значимым является принятое 5 февраля 2019 года решение по иску С. к Ж., предписывающее возвращение детей, незаконно перемещённых из Эстонской Республики.
Между родителями двух детей (назовём их Борисом и Владимиром, имена изменены, соответственно, 2010 и 2013 годов рождения) в марте 2018 года было достигнуто мировое соглашение (называемое в Эстонии «компромисс»), которое было утверждено районным судом Эстонской Республики. Согласно этому соглашению дети проживают с матерью в Эстонии, а отец имеет право видеть детей, в том числе, на каникулах. Для этого мать передаёт детей отцу на период, в частности, каникул, начинающихся в конце апреля 2018 года, а отец затем возвращает детей матери.
Дети были обнаружены на территории жилого комплекса в Московской области
В конце апреля 2018 года оба ребёнка в сопровождении бабушки приехали в Москву и были переданы отцу. В тот же день отец перестал выходить на связь: не брал телефон, не отвечал несколько дней на сообщения.
Спустя несколько дней отец ответил в сообщении, что «дети заболели и останутся в Москве ещё на некоторое время», а затем перестал отвечать.
Мать детей обратилась к адвокату А. А. Жарову с просьбой о содействии в возвращении детей домой.
В начале июня 2018 года по доверенности был подан иск о возвращении детей в государство постоянного проживания (Эстонию) на основании Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей 1980 года. Одновременно с этим было направлено обращение в Министерство образования и науки Российской Федерации (исполнявшее функции Центрального органа по этой Конвенции) для организации розыска детей, поскольку по адресам, известным матери, ни отца, ни детей обнаружено не было.
В результате оперативно проведённого розыска Федеральной Службой судебных приставов, дети были обнаружены на территории жилого комплекса в Московской области. Однако, непосредственно после обнаружения, отец вновь сменил место пребывания детей и их розыск затем вновь был затруднён.
Мать была лишена возможности общения со своими детьми на протяжении нескольких месяцев
По ходатайству представителя истца суд принял решение о запрете выезда детей за границу до окончания разбирательства дела. При этом суд отказал в установлении порядка общения с детьми до рассмотрения дела, мотивируя это тем, что подобных требований истцом не заявлялось.
Представляется, что при рассмотрении дел подобной категории, сохранение, в том числе путём судебных предписаний, возможности обоим родителям общаться с детьми является очень важным аспектом для сохранения исполнимости решения суда, каким бы оно ни было, и во всех случаях отвечает интересам ребёнка.
В данном случае, мать была лишена возможности общения со своими детьми на протяжении нескольких месяцев, и суд никак не помог в этом вопросе, ограничившись лишь формальными решениями.
По делу судом была назначена комплексная психолого-психиатрическая экспертиза как детей, так и обоих родителей. Назначая экспертизу, суд исходил из выдвинутых стороной ответчика доводов о том, что мать не обеспечивала и не обеспечивает надлежащую защиту прав и интересов детей, а также эмоционально недостаточно с детьми связана.
Психологи института им. Сербского…отметили, что дети с мамой взаимодействуют тепло, проявляют к ней расположение, легко идут на тактильный контакт.
Полагаем, что назначение экспертизы по такой категории дел не является целесообразным. Во-первых, это серьёзно увеличивает срок рассмотрения дела. В данном случае от подачи иска до решения суда первой инстанции прошло почти 8 месяцев, а до вступления в силу — ещё 4. Во-вторых, по сути, речь идёт о разрешении вопроса о родительской опеке («с кем ребёнку будет лучше»), что прямо исключается из компетенции суда страны куда был премещён ребёнок до рассмотрения вопроса о возвращении.
Тем не менее, в данном конкретном случае, проведение экспертизы, как процедуры, позволило матери всё-таки увидеть детей и даже пообщаться с ними. Психологи института им. Сербского, проводившие экспертизу, наблюдавшие за встречей детей с матерью, отметили, что дети с мамой взаимодействуют тепло, проявляют к ней расположение, легко идут на тактильный контакт. Таким образом, доводы ответчика были опровергнуты экспертным путём.
Результатом стало принятое 5 февраля 2019 года решение, которым предписывалось возвращение детей в страну их постоянного проживания — Эстонию. Ещё 4 месяца потребовалось Московскому городскому суду для утверждения этого решения. Сторона ответчика дважды создавала условия для отложения судебного заседания суда апелляционной инстанции, что способствовало ещё большему затягиванию процедуры. Тем не менее, в июне 2019 года, спустя более года после похищения детей, по заявлению адвоката А. А. Жарова было возбуждено исполнительное производство.
Ответчик несколько раз менял место проживания, менял место регистрации, не получал письма и не отвечал на телефонные звонки. Место нахождения детей также оставалось неизвестным.
Сотрудникам ФССП пришлось преодолевать сопротивление охраны, нанятой отцом-похитителем
Странную позицию при этом заняли представители органа опеки и попечительства — ОСЗН Басманного района Москвы. Несмотря на то, что ответчик с детьми очевидно не проживал на территории указанного района, как было установлено ещё в результате розыска в самом начале процесса, специалисты этого органа опеки продолжали участвовать в процессе, «по умолчанию» считая, что дети остаются жителями Басманного района Москвы. При этом из документов, составляемых органом опеки, нельзя сделать однозначный вывод, что специалисты вообще видели детей.
Для розыска должника и детей нами были предприняты все возможные законные способы: от организации работы детективов, запросов во все официальные органы и организации, до писем к работодателю отца-похитителя (до последнего момента Ж. был топ-менеджером крупного дочернего предприятия одного из крупнейших российских монополистов).
[Детям] было приказано называть «мамой» сожительницу (в дальнейшем — новую супругу) отца.
В итоге было установлено, что дети перевезены родителем-похитителем в город Санкт-Петербург. В результате оперативной работы сотрудников Управления ФССП по городу Санкт-Петербургу, с участием сотрудников, обеспечивающих физическую защиту, удалось обнаружить и забрать одного из детей, старшего. При этом сотрудникам ФССП пришлось преодолевать сопротивление охраны, нанятой отцом-похитителем.
Борис, оказавшись рядом с матерью, рассказал, что им с братом не было позволено общаться с мамой, более того, было приказано называть «мамой» сожительницу (в дальнейшем — новую супругу) отца. За год, проведённый в разлуке с матерью, дети в основном воспитывались мачехой, отец, вероятно, был слишком занят.
Второго ребёнка в этот момент передать матери не удалось. Сотрудники охранного предприятия успели физически вынести малыша через запасной выход детского сада.
Результатом исполнения решения суда по одному из детей стало то, что отец ребёнка начал отвечать на телефонные звонки. Он заявил, что младший ребёнок находится с ним «в Крыму», и приезжать никуда не собирается. При этом было достоверно установлено, что за несколько часов до этого разговора, ребёнок находился в детском саду в Санкт-Петербурге.
Никакой помощи от сотрудников опеки или приглашенного психолога ни ребёнок, ни мать не получили.
Спустя две недели, испытав определённое давление со стороны судебных приставов, отец-похититель согласился «добровольно» исполнить решение суда и в отношении второго ребёнка.
В конце ноября Владимир был передан матери в помещении органа опеки в Москве. Следует отметить, что приглашённый сотрудниками органа опеки из ГБУ ЦПСиД «Красносельский» психолог не только не способствовал исполнению решения суда, но и стремился найти повод, чтобы не исполнять это решение. Во всяком случае, со стороны выглядело это именно так. Никакой помощи от сотрудников опеки или приглашенного психолога ни ребёнок, ни мать не получили, и вынуждены были находить общий язык после полуторагодовой разлуки самостоятельно, в присутствии не стеснявшейся в комментариях мачехи детей. Отец-похититель на исполнение решения так и не явился.
Тем не менее, сейчас оба ребёнка с мамой, что является одним из первых и пока немногих примеров исполнения на территории России Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей.
Полное описание ситуации, в частности, те многочисленные трудности правового и технического характера, которые ждали маму на пути возвращения своих детей от отца-похитителя, займёт десятки страниц. К сожалению, возвращение детей, похищенных через границу, пока ещё сложная и долгая процедура. Но «Команда адвоката Жарова» делает всё, для того, чтобы этот механизм всё же работал, и работал как можно эффективнее.
Хочется верить, что намечающаяся тенденция по встраиванию России в европейскую (и, в общем-то, мировую) структуру международного исполнения решений по детям, будет продолжена не только этим случаем.
Адвокат Жаров рассказывает о первом в истории прецеденте применения Конвенции 1980 года между Россией и Эстонией.
