Депутаты ГД, вероятно, существа однозадачные, однослойные. В том смысле, что какую инициативу не возьми — так видят только первые последствия, вторых, чуть более глубинных, чем покровный слой — не видят.
Вот, группа депутатов вносит законопроект: теперь будет требоваться согласие супруга на получение любого кредита.
Сама по себе, инициатива вызывает безусловное одобрение: а ну-ка муж внезапно за спиной у жены наберет кредитов, а потом — всей семье расплачиваться… И вот, доброе и мудрое государство говорит, мол, пусть теперь будет согласие от супруга на этот кредит. То есть раньше вам не требовалось тащить в банк жену, теперь — потребуется. В целом, невелико ограничение, можно бы и наплевать. Но проблема глубже, конечно.
Институт брака — это, прежде всего, обобществление финансов супругов. То есть всё моё — твоё, а твоё — моё: смешали и поделили ровно поровну. Включая, например, зарплату жены и мужа, каждый месяц… Считается, что при вступлении в брак люди настолько доверяют друг другу, что в сущности, образуют простое товарищество — каждый из двоих «отвечает» за обоих.
Разумеется, к финансовым правилам для брака прилагается ещё достаточно много приятных вещей, вроде права на наследство по закону или упрощение вопросов, связанных с воспитанием детей. Но основное, повторюсь, это именно правила для денег и другого имущества, всё вместе называемое «законный режим имущества супругов». Если это правило (вместе — и пополам) вам не устраивает, есть возможность изменить его, заключив брачный договор. Но по ряду причин в России он не приживается. И, вероятно, не сильно приживётся. Очень сильно представление о том, что заключение брачного договора как-то меняет отношения любви, сотрудничества и влияет на счастье в семье. Я так не считаю, но речь ведь не про меня.
Итак, люди женятся и выходят замуж для того, чтобы им было проще. Брак — это история не про любовь (ну, скажем, не только про любовь). Если при заключении брака жизнь становится сложнее, чем без заключения этого брака — зачем бы оно людям надо? По привычке, разве что.
Теперь в эту (и так не вполне удобную) систему предлагается вставить ещё один «гвоздик». Если для холостого человека получение кредита — плёвое дело, то для женатого — плюс визит супруга к нотариусу или в банк. То есть, в этой, пусть незначительной части, холостому, получается, удобнее. И значит, выбирая, вступать в брак, или не вступать, человек имеет ещё один аргумент, который против того, чтобы «оформлять отношения».
Теперь ещё «слой». А для кого это ограничение будет иметь значение? Большинство людей, вступая в брак вообще не задумываются, как теперь будет устроена финансовая часть их жизни. По причине отсутствия её как таковой. То, что «от зарплаты до зарплаты» — это не про финансы, а про выживание. Но зато те, кому кредиты — инструмент работы или важная часть планирования жизни, те будут с осторожностью жениться и замуж выходить. Это про кого? Предприниматели, банкиры, бизнесмены — словом, те, для кого финансовый вопрос — не вопрос. Те, кому создать «полную чашу» дома — совсем не проблема. Те, кто может без каких-то особенных напряжений содержать своих детей, например.
Вот они — задумаются, так ли нужен им этот брак. И так-то, при существующей «справедливой» системе, развод (особенно в суде) всё чаще напоминает игру «а, ну-ка, отними», прятки и салочки, и так эта история на годы или месяцы, и это, в общем, благодаря достаточно архаичному семейному законодательству в России, но — мало.
Вывод, в целом, неутешителен: это, если смотреть не в первом приближении, штука, которая продолжает делать брак по российскому законодательству всё менее и менее привлекательным для тех, кто обладает более или менее «живым» финансовым оборотом, для кого деньги — инструмент, людям с достатком.
Два слова про мифичность «защиты» от кредитов, предлагаемой депутатами. Дело в том, что если в семье нет доверия по финансам — надо разводиться. Такая вот система, когда жена будет контролировать мужа, как бы он там чего в кредит лишнего не взял, а муж — жену, она, конечно, эффективна, но — опять же, в элементе малом — камуфлирует фактически распавшуюся семью. То есть, доверия нет, семьи нет, но чтобы супруги меньше хотели развестись (потому, что это тот ещё «праздник»), мы добавим им чуток «безопасности».
Проблема же кредитов, которых понабрали граждане сверх всякой меры, не в том, что это наделали мужья, не спросив жён (или те, не спросясь этих), разумеется, всё делается и делалось с ведома, а может, и по поручению, а в том, что ни одна, ни другая половина взрослого населения семьи вообще не понимает, что такое кредит, и почему его на покупку скороварки брать нельзя, и когда можно. Конечно, есть часть семей, находящихся на грани развала, в которых один из супругов за полчаса до развода набирает внезапно кредитов. Но судебная практика тут вполне себе (по крайней мере, у нас): если семья распалась до развода, суды не признают эти долги общими, то есть всё уже в законе и в жизни отрегулировано.
Во всех остальных случаях, эта норма — вредна или бесполезна. Но кого это в Думе останавливало?
