Работа адвоката (хотя, какая это работа? Это или жизнь, или каторга…) — невероятный источник сюжетов, за выдумывание которых в Голливуде платят огромные деньги сценаристам сериалов. Каждый раз, выслушивая очередную историю, находишь массу совпадений — и чрезвычайные различия с тем, что ты слышал и видел раньше.
И каждый раз думаешь две мысли: ну, так не бывает, это что-то особенное, невероятное, скорее всего, участники событий — редкие чудаки, и сразу же противоположную — да сто раз такое было, плюс-минус километр.
И каждый раз думаешь: ну, какой же гад (наш оппонент), и, с другой стороны, сколько раз я был с другой стороны баррикад, и думал туже самую вещь про представителя этой стороны?
Вот каждый раз так.
А-в, гад, не платит алименты. Но ведь и А-ва, его бывшая супруга, подала на алименты только для того, чтобы тратить их на себя, любимую, помады, шмотки и нового мужа. Алименты большие, правда…
Б-ва, нехорошая женщина, забрала ребёнка к себе и не даёт милейшему Б-ву видеться с дочкой. Б-в, с другой стороны, только и таскается к Б-вой, чтобы раздражать, постоянно скандалит, а ребёнок его боится.
В-ий забрал ребёнка у матери! Какой подонок! Она же мать! Ага, «онажемать», а когда они жили вместе, В-ая только и делала, что на диване лежала, а всем уходом за ребёнком занимался В-ий и его мама, бабушка внука. А потом В-ая требовала бог знает что и квартиру в придачу, а ребёнка держала в заложниках.
Г-ин не видел ребёнка год, и уклонялся от алиментов (смотрите, какие долги накопил!), поэтому заслуживает лишения родительских прав. Позвольте, возражает Г-ин, это Г-ина (в замужества Д-на) не давала мне видеть ребёнка, а алименты я плачу, и долг гашу.
Е-ва, опекун Ж-иной подаёт в суд на З-ву (мать Ж-иной, находящуюся в тюрьме) иск о взыскании алиментов и лишении родительских прав: ребёнок уже три года под опекой, ни весточки, ни копеечки, Ж-ина называет Е-ву мамой, биологическую мать не помнит, не знает. Ещё до посадки З-ва пила, ребёнком не занималась… Но ведь З-ва сейчас в колонии, как она может видеть ребёнка? И, вот, не знала, куда её ребёнка отправили, когда её саму поместили в СИЗО. Теперь узнала, будет писать, интересоваться, отправлять переводы… Не лишайте, пожалуйста…
И-ва обращается в суд к К-ву: верни ребёнка, я — мать. Ты лишил меня возможности видеть ребёнка, воспитывать его, просто обнимать вечерами! Девочке только 7 лет, как ты можешь?! К-в парирует (и подаёт встречный иск): И-ва психически больна (есть доказательства), ребёнку с ней опасно (приводит аргументы). И потом, посмотрите, мама (И-ва) у нас нынче — кандидат в депутаты, и ровно то, что говорит в суде, говорит с трибуны, «мочит» меня, как отца… Слушайте, ну тут же не про детей речь вообще!
Л-н просит суд, чтобы Л-на предоставляла для общения малолетнего сына. Потому, что без решения суда у неё сплошные «завтраки» и требования, я вижу сына раз в месяц, не чаще, на полчаса, а потом ему почему-то «надо уходить», в 4 года он просто забывает меня! Но, вот, почитайте, говорит Л-на, у сына после встреч с отцом энурез, нервный тик и вообще, плохо ребёнку. Оградить надо ребёнка от отца — ничего хорошего… Да, и посмотрите, алименты не платит. Ни мне, ни детям от предыдущего брака.
Нет правых, виноватых, и даже, простите, нет «правильного» решения в такой ситуации. Кому отдать ребёнка? Матери? Почему же только ей? Отцу? А как же мама, она же —Мама?
Большое спасибо, что я не суд, и мне не надо принимать решение. Мне достаточно только донести до суда то, что тот родитель, которого я представляю, действительно заботится об интересах ребёнка. Отсеять эмоции. Дать возможность суду разобраться.
А судить, слава богу, не мне.
Но, конечно, я не работаю с человеком, если его мотивация мне непонятна, или понятна, но… если это мотивация в споре о детях — не про детей.
Про деньги, например — тоже интересно спорить. Но каким-то другим способом, хорошо? Без использования детей.
