В этом выпуске:
6 лет тюрьмы за изображение женского тела.
Штрафы теперь будут преследовать нас по-новому.
Новый порядок (не)выезда за границу с детьми.
Минпросвещения показывает министра в TikTok.
Здравствуйте! Вам снова повестка! С вами адвокат Жаров. И в течение ближайших нескольких минут проведем правовой анализ реальности. Итак, что же нас ждет?
Российскую художницу хотят отправить за решетку на шесть лет из-за рисунков женского тела. Что не так в этом вопросе?
Какие сюрпризы приготовил для нас конституционный суд? Их два, но какие интересные!
Ну и на сладкое — Министр Просвещения всерьез занялся Тиктоком. Поговорим об этом с правовой точки зрения. Обо всем по порядку.
Интернет облетела новость о том, что художнице Юлии Цветковой из Комсомольска-на-Амуре предъявили обвинение в распространении порнографии за то, что она нарисовала женский половой орган с помощью карандаша. Ну, на самом деле, если начать разбираться в этой ситуации, то она становится вполне себе интересной. Во-первых, обвинений, насколько можно судить, несколько. Предъявляется не только порнография, которая, к слову сказать, вполне может быть и нарисованной, я не знаю, как в данном конкретном случае. Те рисунки, которые следствие сочло порнографическими, разумеется, не публикуются в открытой печати. Так вот, вполне возможно, и порнографические рисунки, такое случается. И на моей практике тоже было.
Но помимо этого Цветковой вменяется еще и пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних. С нее уже взыскали пятьдесят тысяч рублей по кодексу об административных правонарушениях, и стараются сейчас найти уголовно-правовую составляющую в этом деле. Может быть, найдут. Что тут надо сказать? Судя по всему, Юлия Цветкова — внутренне свободный человек. Она рисует, что хочет, ставит спектакли, при этом еще и занимается с детьми, которых также обучает рисованию. Ничего плохого во всем этом нет. Любой художник должен иметь право сказать то, что он думает по любому поводу нашей жизни. В принципе, никаких запретных тем в данном случае не существует. На сцене театра можно разыгрывать и любовь между мальчиком и мальчиком, и девочкой и девочкой, и, конечно же, что нам наверное более интересно посмотреть, между мальчиком и девочкой. Но при этом нужно понимать, что существующее законодательство запрещает пропагандировать нетрадиционные сексуальные отношения среди несовершеннолетних. Это значит, что на спектакле точно должен стоять знак “18+”. И если такой знак стоял, то никаких претензий предъявить к художнику, кто бы они ни был — режиссер или действительно художник — никто не может.
Тоже самое и с рисунками. Какие бы они ни были, если они размещены в том же “вконтакте”, в сообществе, которое “восемнадцать плюс”, никаких претензий у правоохранительных органов быть не должно. А если наоборот, то они будут. К сожалению, или к счастью, кому как, но в Кодексе об административных правонарушениях есть статья шесть двадцать один, которая прямо запрещает пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних. И при этом объясняется, что же имеется в виду. “Пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних”, обратите на это внимание, “выразившаяся в распространении информации, направленной на формирование у несовершеннолетних “, ну я тут опущу, “искаженного представления о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных сексуальных отношений”.
Иными словами, нельзя говорить о том, что “дружба”, поставим это слово в кавычки в данном контексте, между лицами одного пола — это то же самое или, не дай бог, лучше, чем взаимоотношения между представителями разного пола. Поэтому, если художник хочет высказаться на эту тему, единственное, что он может сделать в этой ситуации, — повесить значок “18+” на то, где он это собирается выражать. Мое внутреннее глубокое убеждение состоит в том, что любой художник может высказываться на любую тему любым абсолютно образом. Но в нашей стране, так случилось, в нашей стране на ЛГБТ-тематику высказываться можно только среди совершеннолетних лиц. И четко об этом артикулировать. Как адвокат могу сказать, что ошибки художников в основном заключаются в том, что значок “18+” на этих произведениях просто отсутствует. И это позволяет правоохранительной системе задавать вопросы очень неприятного свойства, и это может привести, в том числе, и к уголовному преследованию. Поэтому давайте договоримся — “восемнадцать плюс”!
Нужно отметить, что данное уголовное дело возбуждено по фактическому доносу со стороны человека по имени Тимур Булатов, который живет в Санкт-Петербурге и вообще к Комсомольску-на-Амуре, как мне кажется, никакого отношения не имеет. Но тем не менее он написал в полицию или следственный комитет, не знаю, куда уж он там обратился, и правоохранительные органы начали расследование. Здесь я хочу, вам удивительно, но встать на защиту этого самого Тимура Булатова. Действительно, если происходит с вашей точки зрения что-то незаконное, вы имеете право сообщить об этом правоохранительным органам. И они, как в любой стране, так и в нашей стране, должны проявить к этому внимание и начать расследование. Ну, действительно, ведь может же происходить что-то нехорошее с детьми, даже в Комсомольске-на-Амуре. И если вы это видите из Санкт-Петербурга, ну слава Богу, что у вас хорошее зрение. А у меня есть только добрые пожелания моим коллегам, которые защищают Юлию Цветкову. Надеюсь, их труд будет не бесполезным, и уголовное преследование художник за свои художественные высказывания избежит. Будем на это надеяться. Удачи!
Но а сейчас — о штрафах! Вы заплатили штраф и думаете, что все закончилось? Нет, как бы не так! Вот Конституционный Суд разбирался в некоторых проблемах правоприменения при оплате штрафа за административное правонарушение. Сейчас все расскажу! Не бойтесь «умных» слов! Итак, есть постановление Конституционного Суда 28П. Тут надо обратить внимание, что постановление Конституционный Суд выносит гораздо реже, чем всякого рода определения, но в данном случае он решил разобрать дело по существу и выявить конституционно-правовой смысл двух статей кодекса об административных правонарушениях, а именно: четыре точка шесть и части первая со значком три статьи тридцать два точка два кодекса об административных правонарушениях. О чем идет речь?
Многие из вас, кто попадал под прицелы телекамер, которые меряют скорость, или еще под какой-то каток нашего правосудия, который вас приговаривал к какому-то штрафу, помнят, что если вы заплатите штраф в течение ближайших двадцати дней после вынесения постановления, то этот штраф можно заплатить в половинном размере. Многие люди, зная, что они, ну, неправы, виноваты, нарушили, увидев, собственно, штраф, сразу же его и оплачивают, чтобы не тянуть кота за хвост, тем более если они согласны с вменяемым им административным правонарушением. Так вот, очень важный момент, а сколько времени после оплаты этого штрафа считать лицо подвергнутым административному взысканию?
Это не праздный вопрос, если вы не подвергались административному взысканию в течение года, это никак не учитывается. А если подвергались, то может случится так, что это будет отягчающим обстоятельством при рассмотрении нового, другого дела об административном правонарушении. И вот, как-то сошлись звезды, что Костромской областной суд решил спросить у Конституционного Суда, а что же делать в данном случае? Вот, предположим, первого числа случилась неприятность, человек превысил скорость, второго числа он оплатил штраф, а постановление о том, что этот штраф, собственного говоря, законен и справедлив, оно вступило в силу лишь по истечению срока на обжалование. То есть, по истечении десяти дней. И так получилось, что ровно год с этого момента не прошел, а человек совершил еще одно административное правонарушение. Так вот, с какого момента считать — с первого числа или с десятого числа этого месяца вот этот самый год, в течение которого человек считается подвергнутым административному взысканию?
Конституционный Суд тут мало что разобрал, но предложил законодателю все-таки изменить законодательство так, чтобы не возникало разночтений. Но а пока эти разночтения возникают, и пока законодатель у нас тренируется в принятии поправок в Конституцию, мы будем жить по следующему порядку: будет считаться с того момента, как вы уплатили штраф, если это случилось до вступления в силу постановления об административном правонарушении. То есть все трактуется максимально в интересах гражданина, привлекаемого к административной ответственности. Ну, честно сказать, от Конституционного Суда мы, собственно, иного и не ожидали. Маленький подарочек. Пустячок, а приятно. Но Конституционный Суд на этом не остановился.
25 июня Конституционный Суд выдал еще одно постановление, оно “29П” называется, по делу о проверке конституционности части первой статьи двадцать первой Федерального закона о порядке выезда и въезда в Российскую Федерацию, по жалобе гражданина. Судьи в Санкт-Петербурге собрались и наконец-то разобрали эту дурацкую статью двадцать первую вот этого закона о выезде и въезде. О чем идет речь? Если вы ставите запрет на выезд ребенку за рубеж, про это у меня есть масса роликов, некоторые из них устарели, потому что менялась правоприменительная практика. Ну так вот, если вы ставите запрет на выезд вашего ребенка за границу, снять его вы сами не можете. Можете это сделать только в судебном порядке.
Папа решил, что маме не надо вывозить ребенка за рубеж, поставил запрет, дальше сам папа уже не может выехать с ребенком, потому что этот запрет стоит. А суд совершенно резонно говорит:”А я должен проверить, зачем вы вывозите ребенка за границу! Поэтому, пожалуйста, билеты туда и обратно, объясните, чем там будет ребенок заниматься, и вообще — нужно ли это все?” Даже если оба родителя согласны, суд все равно проверяет эти обстоятельства и выносит решение, то что называется в постановлении Конституционного Суда, “ad hoc”, то есть на конкретный выезд в конкретную страну в конкретные даты. Конституционный Суд сказал, что на самом деле суд может более широко посмотреть на этот вопрос, и в ситуации, когда родители оба согласны, вынести решение и на более длительный срок. Но здесь Конституционный Суд, к сожалению, не решает всех проблем этого закона. У нас этот вопрос отрегулирован, ну, чрезвычайно запутанным, сложным, странным способом. Вот поставить запрет на выезд, вы можете. Но дальше его снимать нужно в судебном порядке со сложной процедурой, даже если оба родителя помирились, разобрались и теперь, собственного говоря, готовы выезжать с ребенком за рубеж без каких-либо ограничений. Все равно они должны идти в суд.
Вот это само обстоятельство Конституционный Суд предложил законодателю поменять. Когда поменяют — не знаю. А пока Конституционный Суд предлагает все-таки судам разрешать выезд за рубеж на какие-то более длительные сроки, а не только на один раз куда-то вот с конкретным обоснованием. На самом деле, проблему это не решает. До конца вопрос так и не остался понятным. А что же делать в ситуации, если суд, например, разрешил выезд, а потом изменились обстоятельства, и родитель хотел бы снова установить этот запрет. Может ли он иметь такую возможность? Или такой возможности у него не будет, потому что есть уже решение суда? И вот этот баланс — он так и не найдет в постановлении Конституционного Суда, хотя о нем конкретно судьи несколько раз говорят, что должен быть баланс в этом вопросе.
Мне кажется, что не надо городить огород, а нужно изменить правила выезда за рубеж, за границу так, как это сделано в европейских странах. Хорошая же практика! Пусть оба родителя пишут согласие на выезд ребенка за рубеж. Вот оба родителя. Если один родитель не согласен с выездом ребенка, например, в Уругвай, а согласен с выездом ребенка там в Парагвай, то пускай пишет соответствующее разрешение, а на другую страну просто не пишет. И все поехали, и все довольны! И вопрос с выездом в какую-то конкретную страну уже можно спокойно решить через суд, если уж так в это все мы уперлись. Но в любом случае это позволило бы родителям о чем-то договариваться, не привлекая к этому людей в мантии. На сегодняшний момент суды — обязательные участники данного процесса. Так вот, как бы я хотел, чтобы это все регулировалось? Пускай оба родителя дают разрешение. Если один родитель не дает, то второй может пойти в суд и это разрешение получить через суд. Вот это было бы нормально.
Мне кажется, что вот эти вот запреты, которые можно снять только в судебном порядке, это несколько устаревшая ситуация. Ведь закон, о котором говорит Конституционный Суд, принимался в 93-м, по-моему, году. И с тех пор утекло много воды и пора бы наверное обновить в принципе вот эту всю систему регулирования выезда за рубеж и въезда обратно. Тем более что закон уже достаточно много раз подвергался изменениям, и мне кажется, можно просто написать новый, хороший, правильный, удобный. Но а пока только через Конституционный Суд. Ну пока не приняли поправки. Вот если бы поправки уже приняли Конституцией, за которую мы сейчас голосуем или голосовали, то гражданин уже не мог бы обратиться в Конституционный Суд с соответствующим запросом. И соответственно, не получил бы вот такого мнения конституционных судей.
Ну что, продолжаем правовой анализ реальности? Хотя некоторые вещи анализу поддаются довольно плохо. Министерство Просвещения завело аккаунт в Тиктоке. И там под музыку, как это принято, размещает сообщения о том, что у Министра Просвещения Кравцова взяла интервью Наиле Аскер-заде, и это интервью размещено на сайте РИА-новости. Или где там оно было размещено. Ну, интервью хорошее, вопросов к журналистской работе нет никаких, но довольно странно, что на аудиторию Тиктока эта информация сообщается в принципе. Кому она там нужна? Детям десяти-двенадцати лет?
Если вы посмотрите на аккаунт минпросвещения, вы обнаружите, что там есть и “стеб” определенный. Правда, довольно странно, что к этому самому “стебу” ставятся кусочки из кинолент давно минувших дней. Ну, например, “Любовь и голуби” — это фильм моего поколения или поколения родителей тех детей, которые ходят в школу, но никак не тех, кто является потребителем основного контента в Тиктоке. И здесь у меня к Министру Просвещения ровно один вопрос: Кто же вас так, ну просто обманул? Зачем бюджетные деньги тратятся вот на это “фуфло”? Ну никому из тех, кто смотрит Tiktok, является целевой аудиторией, совершенно неинтересно кусочек из фильма “Любовь и голуби”, тем более с шуткой довольно странной про то, что родители узнали о том, что теперь будет дистанционное обучение. Вот, ну к чему это все? Уместно ли это, конкретно для Тиктока? Мне кажется, что не совсем. Бюджетные деньги уходят вот на эту лабуду, и мне очень жаль, что человек, к которому я испытываю искреннюю симпатию, Министр Кравцов, пропустил этот момент и позволил потратить деньги вот на эту ерунду.
Гораздо интереснее то, что, например, Министерство делает в инстаграме, там действительно для соответствующей аудитории там тридцатилетних родителей или там двадцатипятилетних родителей сообщается информация о том, как, например, будет проходить дистанционно или там не дистанционно это самое ЕГЭ и так далее. Я вот подписан на этот аккаунт и вполне информацию оттуда получаю. Но TikTok?! Оставьте детям возможность развлекаться самостоятельно! Пускай они не будут делать “фотожабы” или как это теперь называется, на самого Министра, который так неосторожно, ну не вляпался, вступил в аудиторию Тиктока. Давайте все-таки оставаться здесь, на ютубе и продолжать по-взрослому смотреть на эту жизнь.
С вами был адвокат Жаров. Правовой анализ реальности мы продолжим на следующей неделе.
