Ситуация с девочкой из Назрани становится более интересной с каждым днём. Теперь выясняется, что орган опеки действительно ни при чём, ребёнок — родительский. После развода ребёнок остался с отцом — такая традиция — а тот отдал девочку на воспитание сестре.
История с девочкой из Назрани получает продолжение: выясняется, что орган опеки и попечительства, к которому я взывал в предыдущем ролике, совсем ни при чем. Ребенок — родительский. Родители его развелись, и ребенок по тому обычаю, который предусмотрен у нас в южной части Российской Федерации, остался с отцом. Отец воспитывать ребенка лично не стал и передал его тете. По крайней мере это известно сейчас из средств массовой информации.
К сожалению, эта ситуация свойственна не только нашим южным областям, не только тем местам, где тепло. Москва, Санкт-Петербург и другие более северные регионы оставляют ребенка, как правило, маме, и отцы в этой ситуации никак не возражают. Ребенок остался — и все. Тоже самое на юге России. Ребенок остается с отцом, и матери даже не пытаются через суд решить как-то по-другому. Вот эти вот традиции стоит сломать. Почему?
Потому что если ребенок остается у отца или у матери не потому, что так хочет родитель, не потому, что так лучше ребенку, а потому, что так принято, потому что спорить с этим бесполезно, то это не очень хорошо для ребенка. Если родитель не хочет воспитывать ребенка, он куда-то его денет. Вот как в данном случае — передаст тете, которая сама, судя по всему, была не очень в восторге от того, что в ее семье появился ребенок.
Для ребенка крайне важно быть нужным, для ребенка крайне важно, чтобы его любили. И в ситуации, когда его отдают потому, что так положено или потому что так принято, а не потому, что ему там лучше, она совершенно недопустима. Законодательство и сегодня обязывает при разводе решить вопрос о том, где остается ребенок. Мировой судья должен спросить у сторон, нет ли по этому поводу спора?
Но как мне кажется, может быть, уже настало то время, когда этот вопрос должен обязательно рассматриваться в суде, а не просто спросили: “ Как, где ребенок остается? У мамы? У папы? Все! Вопрос закрыт!” Обязательно суд должен решать вопрос о том, где жить ребенку: с одним родителем или с другим? Даже если родители между собой договорились, районному судье неплохо бы проверить, не окажется ли ребенок в тех же условиях, в которых оказалась та самая девочка из Назрани.
С последствиями этих условий сейчас борются врачи и надеятся на то, что все будет хорошо. Будем надеяться и мы. Но одновременно спросим у законодателей и у правоприменителя: почему та норма, которая есть в Семейном Кодексе о том, что необходимо выяснить, где будет находиться ребенок после развода, является спящей, не работающей? Действительно, почему?
