В 1993 году в нашей стране в плане здравоохранения был сделан неоднозначный шаг, а именно родители законодательно были почти полностью исключены из вопросов здоровья ребенка после его 15-летия. Иными словами, сейчас подросток, придя в медучереждение, может оставить маму за дверью и разбираться с врачом самостоятельно. Это, конечно, добавляет некоторую долю гордости молодым людям, но сильно пугает их мам и пап. Получается, что в таком важном вопросе, как здоровье родитель не играет никакой роли, а ближайшим авторитетом становится врач. Кто знает, объяснит ли он в полной мере, например, 15-летней девочке, какие последствия могут возникнуть после аборта.
Тут выходит следующий юридический парадокс. За ребенка родители отвечают до 18 лет (в том числе и за здоровье), а спрашивать у врача, какие проблемы есть у детей – могут только пока сыну или дочери не исполнилось 15. То же самое и с абортами. Получается, что девочка в 15 лет может спокойно прийти, сделать аборт, а участие мамы вовсе необязательно. Это тонкий, сложный вопрос – с какого возраста человек отвечает за себя сам и в какой мере. Очевидно, он связан не столько с гражданской дееспособностью, которая частично наступает в 14 лет, сколько с уровнем самосознания человека.
Этот шаг был предпринят в 1993 году чрезвычайно широко. Единственное, что спасало нас в последние годы – фактическое неисполнение законодательства. Все это время врачи боялись брать на себя ответственность решать сложные вопросы о здоровье и судьбе ребенка без участия его родителей представителей. Хотя теоретически должны были выгонять маму в коридор, а затем обсуждать с перепуганной 15-летней девочкой, будет та делать аборт или нет.
Когда Татьяна Голикова вежливо и культурно говорит: «Давайте-ка подумаем на эту тему», ее стоит поддержать. Хоть человек и имеет безусловное право распоряжаться своим телом, но, как я считаю, в случае с несовершеннолетними, участие их законных представителей все же должно быть.
