Помните, у Павла Алексеевича Астахова была такая штука как «детский спецназ» (она, кстати, и сейчас жива). Это несколько человек (как правило, без самого Астахова) прилетали (можно даже сказать, «налетали») на какой-то регион или какое-то региональное детское учреждение и проводили там громкую «проверку».
В регионах такие вот прилёты называли как-то непечатно, а мы назовём прилично, например, «чайка-менеджементом» (прилететь — наорать — насрать — улететь, если кто не знает).
Так вот, есть у Астахова прекрасная предсказуемость. Что бы ни случилось в природе, касающееся детей — он обязательно прокомментирует. И тут есть несколько проблем. Во-первых, далеко не всё требует комментария в принципе. Во-вторых, далеко не всегда уполномоченный в курсе реального положения вещей, что там случилось на самом деле. В-третьих, и чаще всего, такие вот «мнгновенные» комментарии, мягко говоря, не попадают «в струю».
Не было исключением и выступление Астахова про девочек, которых (или которую) поцарапал тигр в зоопарке в городе Барнауле.
Можно было и промолчать — не стоит оно комментарий никакого официального лица. Судя по всему, подростки залезли в клетку к тигру сами. Пытались залезть.
И, пока не кончилось расследование, сказать, что там было на самом деле, могли бы сами девочки (ну, или тигр), но их слов мы даже не читали. И уж тем более, Астахов не может быть в курсе, пьяные ли они были, или нет. А говорит.
Ну и сам по себе комментарий уполномоченного — он к чему? Вот что должно быть дальше? Какие изменения должны ждать родную страну после этих слов?
И уж во всяком случае, никто, кто замещает эту должности не должен никогда и ни при каких обстоятельствах нападать, быть обвинителем, а не защитником.
Смысл существования, например, Уполномоченного по правам человека (кстати, кого там назначили после Памфиловой?) — более или менее ясен. Это такая «последняя инстанция», которая, от имени государства, разумеется, позволяет ещё раз взглянуть на судьбу конкретного человека прежде чем закрыть кейс окончательно. И, с другой стороны, Уполномоченный по правам человека готовит доклады о соблюдении прав человека в разных сферах.
Должен ли Уполномоченный каждую ситуацию, в которой употребляется слово «права» и «человека» комментировать?
А вот Уполномоченный при президенте Российской федерации по правам ребёнка, судя по всему, комментирует всё, что его помощники найдут в интернете по слову «дети».
Ну, что, тоже работа. Только это, наверное, называется не словом «омбудсмен», а каким-то другим словом с прилагательным «детский».
