Дело У. против К. (отказ в возврате ребёнка по Конвенции 1980 года)

Дело №2-***/15
2 декабря 2015 года

РЕШЕНИЕ
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Дзержинский районный суд Санкт-Петербурга в составе: председательствующего судьи Лавриненковой И.В.,
при секретаре Осешнюк Д.А.
с участием прокурора Осиповой Е.В.,
истца У., представителя истца — адвоката Яблоковой Л. А., ответчика К., представителей ответчика адвоката Жарова А.А., Берая Л.М., представителя Уполномоченного по правам ребенка в Санкт-Петербурге — Сергеевой О.В.,
рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску У. к К.  о возвращении ребенка в государство постоянного проживания на основании международного договора,

установил:

Истец У. обратился в Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга с иском к К. о возвращении ребенка в государство постоянного проживания на основании международного договора, уточнив исковые требования в порядке ст. 39 ГПК РФ, просил суд:
— обязать ответчика возвратить несовершеннолетнюю В., <…> 2012 года рождения, в страну её обычного проживания — Финляндию на основании международного договора Российской Федерации — Гаагской Конвенции о международно-правовых аспектах похищения детей 1980 года<…> .

В обоснование заявленных требований истец указал, что 07 октября 2009 года между У. и К. в магистрате города Хельсинки, Финляндия был заключен брак.

Ответчик переехала в Финляндию в связи с заключением брака. Истец работал в Финляндии на постоянной основе в <…>. В настоящее время, как указывает истец, он работает на постоянной основе в компании<…> в качестве<…> . Истец проживает в Финляндии более 14 лет, владеет 3-х комнатной квартирой, общей площадью 75 кв.м..

Истец указывает, что совместно с ответчиком они проживали в квартире истца по адресу:<…> Вантаа, Финляндия.

<…> 2012 года в браке у истца и ответчика родилась дочь В., место рождения г. Вантаа, Финляндия.

11 апреля 2014 года решением Уездного суда города Вантаа, Финляндия брак истца и ответчика был расторгнут.

Истец указывает, что с момента своего рождения В. проживала вместе с родителями в Финляндии. С 10 ноября 2014 года по 21 января 2015 года В. посещала детский сад <…> города Вантаа, Финляндия.

Решением Окружного суда города Вантаа от 23.12.2014 года над ребенком установлена совместная опека родителей. Указанным решением место жительство В. определено с отцом по месту жительства отца в Финляндии.

В феврале 2015 года ответчик вместе с ребенком без согласия истца в нарушение решения Окружного суда г.Вантаа, Финляндия пересекла границу Финляндии.

Таким образом, как указал истец, своими действиями ответчик неправомерно лишила отца возможности общаться с дочерью, участвовать в ее воспитании и развитии, тем самым нарушила защищаемые законом его права опеки как другого родителя.

В качестве правового основания заявленных требований истец ссылается на присоединение 28.07.2011 года Российской Федерации к Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей от 25.10.1980 года, которая вступила в силу для России 01.10.2011 года.

Истец указывает, что в соответствии с указанной Конвенцией Российская Федерация приняла на себя обязательство обеспечивать незамедлительное возвращение детей, незаконно перемешенных в любое и Договаривающихся государств либо удерживаемых в любом из Договаривающихся государств.

Истец У., адвокат истца в назначенное судебное заседание явились, исковые требования поддержали в полном объеме по доводам, изложенным в иске, а также письменных объяснения по делу, настаивали на их удовлетворении, указывая, что на основании международного договора Российской Федерации ребенок должен быть незамедлительно возвращен к отцу в Финляндию. Финляндия для несовершеннолетней В. является местом ее постоянного или обычного проживания. Гаагская конвенция о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей 1980 года не ставит своей целью регулирование вопросов, касающихся наделения правом родительской опеки или определения места жительства несовершеннолетнего ребенка с тем или иным родителем. В этом отношении Конвенция, как указал адвокат истца, совершенно определенно стоит на позиции, что рассмотрение вопроса о предоставлении опекунских прав по существу должно происходить в компетентных органах государства, на территории которого ребенок имел обычное место жительства до того, как был перемещен. И это в равной степени касается как перемещения ребенка, которое имело место до того, как было вынесено решение об опеке и/или месте жительства ребенка, так и перемещения, совершенного в нарушение уже имеющегося решения об опеке и/или месте жительства ребенка.

Истец и его представитель настаивают, что вред несовершеннолетнему ребенку в данном случае нанесен его перемещением из постоянного или обычного места жительства в Финляндии в Российскую Федерацию. И именно немедленное возвращение ребенка в страну его постоянного или обычного проживания отвечает задаче восстановить ситуацию -status quo, которая была и одностороннем порядке насильственно изменена похитившим ребенка лицом. При этом, по мнению истца, ответчиком не доказано наличие оснований, позволяющих в порядке исключения отказать в возвращении ребенка — В. , в место ее постоянного проживания, предусмотренных ст. 13 Конвенции.

Ответчик К., представители ответчика в назначенное судебное заседание явились, исковые требования не признали, поддержав доводы письменных возражений по иску <…>, ссылались на статью 13 Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей, согласно которой ребенок не подлежит возвращению в страну постоянного пребывания, если будет доказан серьезный риск того, что возвращение ребенка создаст угрозу причинения ему физического или психологического вреда. Указали, что В. привыкла к своему настоящему месту жительства в Санкт-Петербурге и ее перемещение обратно в Финляндию может стать для несовершеннолетней психотравмирующим, а по этой причине опасным для ребенка. В. не говорит по-фински и не воспринимает финскую речь, а общается только по-русски. Полагают, что в связи с этим возвращение В. в Финляндию из России причинит ей психологический вред, вырвав ее из привычного русскоговорящего окружения и разорвав сложившиеся социальные связи. Кроме того указали, что в материалы дела представлена копия военного билета истца У., в котором указано, что истец признан ограниченно годным к военной службе на основании ст. 14 Расписания болезней, принятым Постановлением Правительства № 390 от 20 апреля 1995 года. Указанная статья посвящена психотическим и непсихотическим психическим расстройствам вследствие органического поражения головного мозга. Полагают, что возвращение ребенка к отцу, который страдает психическим заболеванием, не отвечает интересам ребенка и может представлять для В. угрозу. Также указали, что перемещение В. с территории Финляндии на территорию Российской Федерации было необходимо для срочного оказания ей необходимого медицинского ухода и помощи. В настоящее время В. проходит длительный курс лечения и наблюдается у врача. Полагают, что возвращение ребенка в Финляндию прервет необходимый курс лечения и создаст угрозу здоровью В. Кроме того, возвращение ребенка из Российской Федерации в Финляндию разлучит несовершеннолетнюю е ее матерью и фактически приведет к тому, что ребенок потеряет всякую возможность общаться с матерью, что негативно скажется на психическом развитии В. Просили в удовлетворении заявленных исковых требований отказать.

Отдел по опеке и попечительству Местной Администрации Муниципального образования <…> Санкт-Петербурга в назначенное судебное заседание своего представителя не направил, о времени и месте слушания дела извещены судом надлежащим образом, просили о рассмотрении дела в отсутствие своего представителя, представили суду письменное заключение по иску, согласно которому ООП полагает, что проживание несовершеннолетней В.,<…> года рождения совместно с матерью К. будет более соответствовать интересам ребенка, поэтому в удовлетворении исковых требований У. следует отказать.

Представитель привлеченного в порядке ст. 47 ГПК РФ к участию в деле Государственного органа, компетентного давать заключение по существу спора — Уполномоченного по правам ребенка в Санкт-Петербурге в судебном заседании огласил мотивированное заключение по иску, согласно которому, исходя из установленных по делу обстоятельств, полагал исковые требования не подлежащими удовлетворению, поскольку, по мнению представителя Уполномоченного. в данном случае факт незаконного перемещения ребенка не нашел своего подтверждения.

Привлеченное к участию в деле в качестве третьего лица Министерство образования и науки РФ в назначенное судебное заседание своего представителя не направило, о времени и месте слушания дела извещены судом надлежащим образом, что подтверждается распиской о вручении повестки, о причинах неявки суд не уведомили, об отложении дел слушания дела не просили.

Часть 1 ст. 167 ГПК РФ обязывает лиц, участвующих в деле, до судебного заседания известить суд о причинах неявки и представить доказательства уважительности этих причин. Статья 169 ГПК РФ предусматривает отложение дела, если суд признает невозможным рассмотрение дела в этом судебном заседании вследствие неявки кого-либо из участников процесса.

Неявка в судебное заседание представителя Отдела по опеке и попечительству Местной Администрации <…>  Санкт-Петербурга, представившего письменное заключение по делу, а также представителя Министерства образования и науки РФ, не препятствует рассмотрению дела и, принимая во внимание, что реализация участниками гражданского оборота своих прав не должна нарушать прав и охраняемых законом интересов других лиц. в том числе на быстрое и правильное рассмотрение споров в суде, суд, с учетом мнения сторон, в соответствии со ст. 167 ГПК РФ рассматривает дело при настоящей явке.

Заслушав объяснения сторон и их представителей, изучив материалы дела, допросив свидетелей, оценив представленные суду доказательства, заслушав заключение прокурора, полагавшего иск подлежащим удовлетворению, суд приходит к следующему .

В силу ст. 54 Семейного кодекса РФ ребенок имеет права на воспитание своими родителями, обеспечение его интересов, всестороннее развитие, уважение его человеческого достоинства.

Исходя из требований ст. 63 СК РФ, родители имеют право и обязаны воспитывать своих детей. Родители несут ответственность за воспитание и развитие своих детей. Они обязаны заботиться о здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии своих детей.

Согласно  ст. 61 Семейного кодекса РФ родители имеют равные права и несут равные обязанности в отношении своих детей (родительские права).

В соответствии с ч. 2 ст. 65 Семейного кодекса РФ все вопросы, касающиеся воспитания и образования детей, решаются родителями по их взаимному согласию исходя из интересов детей и с учетом мнения детей.

Родители (один из них) при наличии разногласий между ними вправе обратиться за разрешением этих разногласий в орган опеки и попечительства или в суд.

В силу положений ч.3 ст. 65 Семейного кодекса РФ место жительства детей при раздельном проживании родителей устанавливается соглашением родителей.

При отсутствии соглашения спор между родителями разрешается судом исходя из интересов детей и с учетом мнения детей. При этом суд учитывает привязанность ребенка к каждому из родителей, братьям и сестрам, возраст ребенка, нравственные и иные личные качества родителей, отношения, существующие между каждым из родителей и ребенком, возможность создания ребенку условий для воспитания и развития (род деятельности, режим работы родителей, материальное и семейное положение родителей и другое).

Как установлено при рассмотрении настоящего дела, <…> года между У. и К. в магистрате города Хельсинки, Финляндия был заключен брак. Ответчик переехала в Финляндию в связи с заключением брака.

<…> 2012 года в браке у истца и ответчика родилась дочь В., место рождения г. Вантаа, Финляндия. С момента своего рождения В. проживала вместе с родителями в Финляндии.

Решением Уездного суда города Вантаа от 23.12.2014 года над ребенком установлена совместная опека родителей. Указанным решением место жительство В. определено с отцом по месту жительства отца в Финляндии<…>.

В феврале 2015 года ответчик вместе с ребенком без согласия истца в нарушение указанного решения суда г. Вантаа, Финляндия пересекла границу Финляндии.

С февраля 2015 года К. совместно с несовершеннолетней дочерью проживает по месту регистрации на территории Санкт-Петербурга по адресу: <…>.

28 июля 2011 года Российская Федерация присоединилась к Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей от 25.10.1980 года (далее — Конвенция), которая вступила в силу для России 01 октября 2011 года, для Финляндской Республики — 1 августа 1994 года.

В соответствии со статьей 38 Конвенции 1980 года присоединение государства имеет силу только между присоединившимся государством и теми государствами, которые заявят о признании этого присоединения. Финляндская Республика признала присоединение Российской Федерации, Конвенция 1980 года вступила в силу в российско-финляндских отношениях 1 января 2013 года.

В соответствии с Конвенцией, Российская Федерация приняла на себя обязательство обеспечивать незамедлительное возвращение детей, незаконно перемещенных в любое из Договаривающихся государств либо удерживаемых в любом из Договаривающихся государств.

В соответствии с преамбулой указанная Конвенция направлена на защиту детей в международном масштабе от вредоносных последствий их незаконного перемещения или удержания, на установление процедур, обеспечивающих незамедлительное возвращение детей в государство их обычного проживания, и на обеспечение защиты права доступа к ребенку (права на контакт с ребенком).

Конвенция распространяется, как следует из ее статьи 1, на случаи, когда, во-первых, ребенок был незаконно перемещен в любое из договаривающихся государств либо незаконно там удерживается и, во-вторых, когда необходимо обеспечить условия для эффективного осуществления права опеки и права доступа к ребенку (права на контакты), предусмотренных законодательством одного государства-участника, в других государствах-участниках.

При этом ключевые положения Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей от 25.10.1980 года состоят в следующем. Во-первых, Конвенция исходит из необходимости возвращения незаконно перемещенного ребенка в страну его обычного проживания, т.е. из необходимости восстановить status quo. Гражданство ребенка при этом не имеет значения. Определяющим в этой связи является место его обычного проживания, поскольку именно незаконное перемещение из места обычного проживания нарушает интересы ребенка и является наиболее травмирующим. Во-вторых, в соответствии с Конвенцией вопрос об интересах конкретного ребенка должен решаться там, где он имеет обычное место жительства. Считается, что суд или иные компетентные органы страны обычного проживания ребенка могут правильнее определить, как должен быть разрешен конфликт между родителями в отношении ребенка и что в наибольшей степени соответствует его интересам. В-третьих, Конвенция направлена на обеспечение поддержания контактов ребенка с обоими родителями. Так, практика применения Конвенции показывает, что если в возвращении ребенка отказывают, то он практически полностью лишается возможности общаться с проживающим отдельно родителем. И наоборот, если ребенок возвращается туда, откуда был похищен, как правило, удается установить порядок общения, который позволяет ребенку поддерживать с проживающим отдельно родителем регулярные и полноценные контакты. В-четвертых, с позиций Конвенции принципиально важно, чтобы возвращение ребенка было осуществлено в кратчайшие сроки. Это объясняется тем, что чем дольше ребенок находится вне дома, вне привычной для него обстановки, тем больший вред ему наносится.

Судом установлено, что перемещение В. с территории Финляндской Республики состоялось в феврале 2015 года, после вступления Конвенции 1980 года в силу в российско-финляндских отношениях.

И истцом и ответчиком по делу признается, что с момента рождения и до перемещения ребенка В. в Российскую Федерацию страной ее обычного (постоянного) проживания являлась Финляндия.

Согласно вступившему в законную силу решению финского суда первой инстанции г. Вантаа от 23 декабря 2014 года над ребенком установлена совместная опека обоих родителей, и место жительства ребенка определено с отцом.

Обращаясь в суд с настоящим иском, истец указал, что в феврале 2015 года ответчик совместно с дочерью тайно покинула территорию Финляндии, не согласовав вывоз ребенка в Россию с истцом. В последствии ответчик связалась с истцом по телефону и сообщила, что вместе с ребенком находится в России, в г. Санкт-Петербурге, о своем намерении возвратиться в Финляндию не сообщала.

В ходе судебного разбирательства истец пояснял суду, что не давал своего согласия на изменение места жительства своего ребенка, в связи с чем полагает перемещение и удержание дочери в Российской Федерации незаконным, нарушающим положения Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей от 25.10.1980 года.

Ответчиком в ходе судебного разбирательства не оспаривалось отсутствие согласия истца У. на выезд несовершеннолетней В. в Российскую Федерацию.

В соответствии со статьей 3 Конвенции 1980 года перемещение ребенка повлекло нарушение прав опеки, которыми был наделен отец У.

Так, согласно пункту «а» статьи 3 Конвенции, перемещение или удержание ребенка рассматриваются как незаконные, если они осуществляются с нарушением прав опеки, которыми были наделены какое-либо лицо, учреждение или иная организация, совместно или индивидуально, в соответствии с законодательством государства, в котором ребенок постоянно проживал до его перемещения или удержания.

Таким образом, по смыслу Гаагской конвенции о гражданско-правовых аспектах похищения детей 1980 года перемещение ребенка одним из родителей, наделенных правами совместной опеки, без согласия другого родителя является незаконным. Незаконность такого действия следует не только из нарушения конкретной нормы права, но также из того факта, что такое действие нарушает защищаемые законом права опеки другого родителя, препятствует их нормальному осуществлению.

Конвенция о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей от 25.10.1980г. подразумевает возвращение детей, незаконно перемещенных из государства постоянного проживания. Исходя из установленных по делу обстоятельств, суд приходит к выводу о необходимости удовлетворения заявленных исковых требований.

При этом, по мнению суда, ответчиком К. не доказано наличие оснований, позволяющих в порядке исключения отказать в возвращении ребенка — В., в место ее постоянного проживания, предусмотренных ст. 13 Конвенции.

Основной принцип Конвенции состоит в возвращении ребенка туда, откуда он был незаконно перемещен, но в порядке исключения допускаются отступления.

Ответчик К. обосновывает свои возражения по иску положениями п. «b» ч. 1 ст. 13 Конвенции, согласно которому судебный или административный орган запрашиваемого государства не обязан предписывать возвращение ребенка, если лицо, учреждение или иная организация, выступающие против его возвращения, докажут, что:
b) имеется очень серьезный риск того, что возвращение ребенка создаст угрозу причинения ему физического или психологического вреда или иным образом поставит его в невыносимые условия.

При этом принципиально важно, и на это Конвенция специально обращает внимание, что бремя доказывания наличия исключений и, соответственно, оснований для отказа в возврате ребенка возлагается на лицо, выступающее против возвращения ребенка. Перемещение бремени доказывания на лицо, ходатайствующее о возврате ребенка, является грубым нарушением положений Конвенции.

Между тем, в настоящем случае, обстоятельства, на которые сторона ответчика указывает в качестве оснований своих возражений, опровергаются материалами дела.

В. родилась в Финляндии 24 декабря 2012 года и до ее незаконного перемещения матерью в Российскую Федерацию в феврале 2015 года проживала в Финляндии вместе с обоими родителями, после развода родителей — с отцом. Таким образом, Финляндия для несовершеннолетней В. является местом ее постоянного (обычного) проживания. Никаких неблагоприятных условий для проживания и воспитания несовершеннолетней В.  специалистами финской социальной службы выявлено не было.
Доводы ответчика о том, что возвращение В. в Финляндию нанесет ей психологический вред из-за того, что она не говорит по-фински, суд находит необоснованными.

Также доводы ответчика о наличии у истца психического заболевания суд полагает недоказанными. Напротив, на судебный запрос по ходатайству ответчика получен ответ из <…> Районная Больница» (справка оформлена в психоневрологическом диспансерном отделении НЦРБ), о том, что У. на учете не состоял и не состоит <…>.

Утверждение ответчика о необходимости получения ребенком срочной медицинской помощи и возможности ее получения только на территории Российской Федерации, чем и было обусловлено пересечение границы, также документально не подтверждается. Медицинские документы, приобщенные ответчиком, не подтверждают тех обстоятельств, на которые ссылается ответчик, и не доказывают, что посещение врачей и/или лечение в Финляндии создаст серьезный риск физическому или психологическому здоровью ребенка или иным образом поставит ребенка в невыносимые условия. Доказательств невозможности получения ребенком необходимого лечения на территории Финляндии суду не представлено.

Возвращение ребенка в место его постоянного (обычного) проживания — Финляндию не означает разлуку с матерью. Решением Уездного суда г. Вантаа установлен подробный график общения матери с ребенком вплоть до 2019 года, который необходимо соблюдать обоим родителям, поскольку они наделены правами совместной опеки.

На основании изложенного, суд полагает, что ответчик не доказала наличие оснований, позволяющих в порядке исключения отказать в возвращении ребенка — В., <…> года рождения, в место его постоянного проживания, предусмотренных ст. 13 Конвенции, и находит требования о возвращении несовершеннолетнего ребенка незаконно перемещенного страны его постоянного проживания на основании международного договора Российской Федерации подлежащими удовлетворению; К. надлежит предписать незамедлительно возвратить несовершеннолетнюю В. в место ее постоянного проживания — Финляндию.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 167, 194-198 ГПК РФ суд

решил:

Исковые требования У. удовлетворить.

Предписать незамедлительное возвращение малолетней В., <…> года рождения, в страну ее обычного проживания — Финляндию, на основании международного договора Российской Федерации — Гаагской Конвенции о международно-правовых аспектах похищения детей 1980 года.

Обязать К. в течение одних суток с момента вступления в законную силу решения суда передать малолетнюю В., а также документы ребенка ее отцу У., для перемещения на территорию Финляндии.
Обязать К., не препятствовать передаче и перемещению малолетней В., в место ее постоянного проживания на территории Финляндии.

К. может избежать принудительного исполнение предписания, обеспечив возвращение ребенка В. в Финляндию.

Решение может быть обжаловано в Санкт-Петербургский городской суд в течение десяти дней со дня принятия  решения в окончательной форме, через суд его постановивший.

Судья

===

Решение было отменено.

===

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
Per. №: 33-2893/2016

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
Санкт-Петербург, 3 февраля 2016 года

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе:
Председательствующего — Александровой Ю.К.,
судей — Зарочинцевой Е.В., Птоховой З.Ю.
с участием прокурора Спассковой Т.А.
при секретаре Красильникове А.В.

Рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу К… на решение Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга от 2 декабря 2015 года по гражданскому делу № 2- <…>/15 по иску У… к К… о возвращении ребенка в государство постоянного проживания на основании международного договора,

заслушав доклад судьи Александровой Ю.К., объяснения ответчицы, её представителя — адвоката Дюваль К. М. <…>, объяснения истца, его представителя Яблоковой Л.А., <…>, заключение прокурора, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда

УСТАНОВИЛА:

У. обратился в Дзержинский районный суд Санкт-Петербурга с исковыми требованиями к К. о возвращении ребенка в государство постоянного проживания на основании международного договора.

В обоснование заявленных требований истец указал, что 7 октября 2009 года между ним и ответчицей в магистрате города Хельсинки в Финляндии был заключен брак, в связи с чем К. переехала в Финляндию, где истец работал на постоянной основе в <…>. В настоящее время истец работает на постоянной основе в компании <…> в качестве <…>. Истец проживает в Финляндии более 14 лет, владеет трехкомнатной квартирой площадью 75 кв.м. Стороны совместно проживали в квартире истца по адресу:<…> Вантаа, Финляндия.

<…> 2012 года у истца и ответчика родилась дочь В., место рождения — город Вантаа, Финляндия.

Решением Уездного суда города Вантаа, Финляндия 11 апреля 2014 года брак между сторонами расторгнут.

Решением Окружного суда города Вантаа от 23 декабря 2014 года над ребенком установлена совместная опека родителей, место жительства ребенка определено с отцом по его месту жительства в Финляндии.

С момента своего рождения В. проживала вместе с родителями в Финляндии, с 10 ноября 2014 года по 21 января 2015 года посещала детский сад<…> города Вантаа, Финляндия.

В феврале 2015 года К. вместе с ребенком без согласия истца в нарушение решения Окружного суда города Вантаа, Финляндия, пересекла границу Финляндии, таким образом лишив истца возможности общаться с дочерью, участвовать в её воспитании и развитии, нарушив защищаемые законом его права опеки как другого родителя.

Ссылаясь на изложенные обстоятельства, указывая на то, что в соответствии с Гаагской Конвенцией о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей от 25 октября 1980 года (далее — Конвенция), вступившей в силу для Российской Федерации 1 октября 2011 года, Российская Федерация приняла на себя обязательство обеспечивать незамедлительное возвращение детей, незаконно перемещенных в любое из Договаривающихся государств либо удерживаемых в любом из Договаривающихся государств, уточнив заявленные требования, настаивая на их удовлетворении, У. просил обязать К. возвратить несовершеннолетнюю В.<…>, в страну её обычного проживания — Финляндию на основании международного договора Российской Федерации — Гаагской Конвенции о международно-правовых аспектах похищения детей 1980 года.

Решением Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга от 2 декабря 2015 года исковые требования У. удовлетворены.

Суд предписал незамедлительное возвращение малолетней В. <…> в страну её обычного проживания — Финляндию, на основании международного договора Российской Федерации — Гаагской Конвенции о международно-правовых аспектах похищений детей 1980 года.

Суд обязал К. в течение одних суток с момента вступления в законную сиу решения суда передать малолетнюю В., а также документы ребенка её отцу У., для перемещения на территорию Финляндии.

Суд обязал К. не препятствовать передаче и перемещению малолетней В. в место её постоянного проживания на территории Финляндии.

Судом указано на то, что К. может избежать принудительного исполнения предписания, обеспечив возвращение ребенка В.<…>, в Финляндию.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней К. ставит вопрос об отмене постановленного судом решения, считая его незаконным и необоснованным, просит принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении заявленных У. требований, указывая в жалобе на то, что, вынося обжалуемое решение, суд первой инстанции не принял во внимание существенные обстоятельства, имеющие значение для дела: отсутствие у В.  разрешения на пребывание в Финляндии на момент въезда на территорию Российской Федерации; отказ миграционной службы в выдаче ребенку разрешения на пребывание на территории Финляндии; ухудшение здоровья В. в период проживания с отцом, что, по мнению ответчицы, свидетельствует о том, что истец не занимался вопросами состояния здоровья малолетней дочери; необходимость переезда В. на территорию Российской Федерации в связи с ухудшением состояния здоровья ребенка; частая перемена В. места жительства на территории Финляндии; проживание ребенка на протяжении нескольких месяцев на территории<[третьей страны]>; наличие у обоих родителей гражданства Российской Федерации.

Ответчица, её представитель — Дюваль К.М., действующая на основании доверенности и ордера, в заседание судебной коллегии явились, доводы, изложенные в апелляционной жалобе и дополнениях к ней, поддержали, настаивали на её удовлетворении.

Истец, его представитель — Яблокова Л.А., действующий на основании доверенности и ордера, в заседание судебной коллегии явились, против удовлетворения апелляционной жалобы возражали, просили оставить обжалуемое решение суда первой инстанции без изменения.

Третьи лица, надлежащим образом извещенные о дате, времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы <…>, в заседание судебной коллегии не явились, сведений об уважительности причин неявки не представили, не просили о рассмотрении дела в свое отсутствие и в отсутствие своих представителей, в связи с чем на основании статей 167 и 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия считает возможным рассматривать дело в их отсутствие.

Судебная коллегия, проверив материалы дела, выслушав объяснения сторон, их представителей, заслушав заключение прокурора, полагавшего обжалуемое решение суда первой инстанции подлежащим оставлению без изменения, апелляционную жалобу — без удовлетворения, обсудив доводы апелляционной жалобы и дополнений к ней, приходит к следующему.

Конвенция принята на Четырнадцатой сессии Гаагской конференции по международному частному праву.

Согласно статье 38 данного документа, государствам, не являющимся членами Четырнадцатой сессии Конференции, предоставлено право присоединиться к Конвенции.

В частности, Российская Федерация присоединилась к Конвенции в соответствии с Федеральным законом от 31 мая 2011 года N 102-ФЗ «О присоединении Российской Федерации к Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей».

Конвенция вступила в силу для Российской Федерации 1 октября 2011 года, то есть в первый день третьего календарного месяца после депонирования документа о присоединении (статья 38 Конвенции).

Согласно статье 244.12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дела по заявлениям о возвращении ребенка или об осуществлении прав доступа на основании международного договора Российской Федерации рассматриваются и разрешаются по общим правилам искового производства с особенностями, установленными международным договором Российской Федерации и настоящей главой.

Субъектами действия Конвенции являются дети младше 16 лет, имеющие место жительства в договаривающихся государствах, физические или юридические лица, наделенные правами опеки над ребенком, а также лица, незаконно переместившие или удерживающие ребенка.

Судом первой инстанции установлено, сторонами не оспаривается, что 7 октября 2009 года между У. и К. в магистрате города Хельсинки в Финляндии был заключен брак.

Обе стороны являются гражданами Российской Федерации. Гражданство иных стран не имеют.

У. зарегистрирован по адресу<…> Московская область, К. — г. Санкт-Петербург<…>.

У. находится на территории Финляндии на основании вида на жительство, К. имела временное разрешение, действие которого истекло летом 2015 года.

<…> 2012 года у истца и ответчика родилась дочь В., место рождения — город Вантаа, Финляндия.

Решением Окружного суда города Вантаа, Финляндия 11 апреля 2014 года брак между сторонами расторгнут.

Решением Окружного суда города Вантаа от 23 декабря 2014 года над ребенком установлена совместная опека родителей, место жительства ребенка определено с отцом по его месту жительства.

Как указывалось ранее, обращаясь с настоящими требованиями, истец указал, что в феврале 2015 года К. вместе с дочерью без его согласия в нарушение решения Окружного суда города Вантаа, Финляндия, пересекла границу Финляндии, лишив, таким образом, истца возможности общаться с дочерью, участвовать в её воспитании и развитии, нарушив защищаемые законом его права опеки как другого родителя.

Разрешая по существу заявленный спор и удовлетворяя требования истца о возвращении ребенка в государство постоянного проживания на основании международного договора, суд первой инстанции, руководствуясь основными принципами Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей от 25 октября 1980, которые подразумевают возвращение ребенка, незаконно перемещенного из государства постоянного проживания, пришел к выводу о том, что, исходя из установленных по делу обстоятельств, государством постоянного проживания несовершеннолетнего ребенка является Финляндия, в связи с чем наличествуют правовые основания для возвращения ребенка в Финляндию.

Судебная коллегия, находя заслуживающими внимания доводы апелляционной жалобы и дополнений к ней, не считает возможным согласиться с указанным выводом Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга, поскольку он не соответствует обстоятельствам дела, судом первой инстанции неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела, установленные судом первой инстанции обстоятельства, имеющие значение для дела, не доказаны.

Так, в соответствии с преамбулой Конвенции она направлена на защиту детей в международном масштабе от вредоносных последствий их незаконного перемещения или удержания, на установление процедур, обеспечивающих незамедлительное возвращение детей в государство их обычного проживания, и на обеспечение защиты права доступа к ребенку.

Согласно статье 3 Конвенции перемещение или удержание ребенка рассматриваются как незаконные, если: а) они осуществляются с нарушением прав опеки, которыми были наделены какое-либо лицо, учреждение или иная организация, совместно или индивидуально, в соответствии с законодательством государства, в котором ребенок постоянно проживал до его перемещения или удержания; и б) во время перемещения или удержания эти права эффективно осуществлялись, совместно или индивидуально, или осуществлялись бы, если бы не произошло перемещение или удержание.

Основными целями Конвенции является возращение незаконно перемещенного ребенка в страну его обычного проживания, в связи с чем, для того чтобы удержание ребенка было признано незаконным в соответствии со статьей 3 Конвенции и разрешения вопроса о возвращении ребенка необходимо первостепенно выяснить, какое государство является Для ребенка местом обычного проживания.

Государство постоянного, обычного проживания ребенка является по существу вопросом факта, который должен быть определен с учетом всех обстоятельств конкретного дела.

Важнейшим критерием при определении государства постоянного проживания является степень интеграции ребенка в социальную и семейную среду. Кроме того, необходимо принять во внимание, какова была причина переезда, длительность проживания ребенка в той или иной стране, устройство ребенка в школу, детский сад.

Принимая решение об удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции принял во внимание решение Окружного суда города Вантаа от 23 декабря 2014 года, которым над ребенком установлена совместная опека обоих родителей, а место жительства ребенка определено с отцом по месту его жительства в Финляндии.

Вместе с тем, судебная коллегия считает необходимым указать на то, что на момент вывоза матерью ребенка из Финляндии на территорию Российской Федерации — февраль 2015 года, указанное решение Окружного суда города Вантаа не вступило в законную силу, апелляционная жалоба матери оставлена без удовлетворения Апелляционным судом города Хельсинки 20 ноября 2015 года<…>.

Кроме того, указанное решение не содержит в себе указания на конкретное место проживания ребенка.

Как указывалось ранее, одним из критериев, позволяющих установить незаконность действий стороны, вывезшей ребенка из государства его постоянного проживания на территорию иного государства, является осуществление вывоза ребенка в нарушение прав опеки.

Таким образом, в данном случае, действия К. по вывозу ребенка из Финляндии на территорию Российской Федерации, с учетом отсутствия на момент вывоза ребенка вступившего в законную силу решения суда об определении его места жительства и требований статьи 3 Конвенции, не могут быть признаны незаконными.

Обстоятельство вывоза ребенка, обладающего гражданством Российской Федерации, на территорию Российской Федерации, по мнению судебной коллегии, не нарушает прав опеки истца, то есть его родительских прав.

Судебная коллегия обращает внимание также на отсутствие законодательного запрета на ввоз ребенка, обладающего гражданством Российской Федерации, на территорию Российской Федерации.

Не соглашаясь с выводом суда первой инстанции, судебная коллегия учитывает и такие существенные для дела обстоятельства как отсутствие на момент вывоза ответчицей В. с территории Финляндии разрешения на пребывание ребенка на территории данного государства и отсутствие его в настоящее время.

Указанные обстоятельства подтверждаются материалами дела, не оспариваются сторонами.

Принимая во внимание, что В. постоянно с февраля 2015 года проживает в Санкт-Петербурге по месту постоянной регистрации К., где согласно заключению Главы Местной Администрации Муниципального образования<…> для неё созданы все надлежащие условия для проживания и развития<…>, при отъезде в Финляндию стороны с регистрационного учета в Российской Федерации не снимались, с учетом возраста ребенка на момент его вывоза с территории Финляндии — 2 года 1,5 месяца, из которых, что не оспаривается стороной истца и подтверждается материалами дела на протяжении нескольких месяцев ребенок проживал на территории<[третей страны]> (куда была вывезена истцом в отсутствие согласия ответчицы и находилась там, что следует из решения Окружного суда от 23 декабря 2014 года с июля до октября 2013 года<…>, тогда как сам истец в указанный период проживал на территории Финляндии), отсутствие у ребенка знаний финского языка, посещение в период нахождения на территории Российской Федерации различных медицинских и детских развивающих учреждений<…> судебная коллегия не может согласиться с выводом суда первой инстанции о том, что государством постоянного проживания ребенка является Финляндия. В., с февраля 2015 года проживая на территории Санкт-Петербурга, достиг значительной степени интеграции в социальную и семейную среду в Российской Федерации, в связи с чем, удержание ребенка не может быть признано незаконным в соответствии со статьей 3 Конвенции.

Посещение ребенком детского дошкольного учреждения в Финляндии на протяжении непродолжительного периода времени — с 10 ноября 2014 года по 21 января 2015 года, не говорит об интеграции ребенка в социальную среду, и не позволяет определить местом постоянного проживания Финляндию.

Кроме того, согласно статье 13 Конвенции судебный или административный орган запрашиваемого государства не обязан предписывать возвращение ребенка, если лицо, учреждение или иная организация, выступающие против его возвращения, докажут, что: а) лицо, учреждение или иная организация, осуществлявшие заботу о ребенке, фактически не осуществляли свои права опеки на момент перемещения или удержания ребенка или дали согласие на его перемещение или удержание или впоследствии не выразили возражений против таковых; или б) имеется очень серьезный риск того, что возвращение ребенка создаст угрозу причинения ему физического или психологического вреда или иным образом поставит его в невыносимые условия.

В соответствии с пунктом 1 статьи 63 Семейного кодекса Российской Федерации родители несут ответственность за воспитание и развитие своих Детей. Они обязаны заботиться о здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии своих детей.

Пункт 1 статьи 65 Семейного кодекса Российской Федерации предусматривает, что родительские права не могут осуществляться в противоречии с интересами детей. Обеспечение интересов детей должно быть предметом основной заботы их родителей. При осуществлении родительских прав родители не вправе причинять вред физическому и психическому здоровью детей, их нравственному развитию.

Исходя из вышеприведенных норм, следует, что Семейный кодекс Российской Федерации также реализует принцип наилучшего обеспечения интересов ребенка и устанавливает запрет на причинение ему физического или психологического вреда.

Согласно заключению Уполномоченного по правам ребенка, ввиду наделения обоих родителей равными права опеки над ребенком, на территории Российской Федерации не умаляются права истца, перемещение В. от матери к отцу для постоянного проживания в Финляндской Республике, с учетом ряда заболеваний ребенка, может нанести физический вред ребенку<…>.

Наличие у В. ряда заболеваний подтверждается представленными в материалы дела медицинскими документами<…>.

Таким образом, предусмотренные статьи 13 Конвенции исключения из основополагающего принципа незамедлительного возвращения ребенка туда, откуда он был незаконно перемещен, также позволяют прийти к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных требований.

На основании изложенного, руководствуясь статьей 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга от 2 декабря 2015 года отменить.

В удовлетворении исковых требований о возвращении ребенка в государство постоянного проживания на основании международного договора отказать.

Председательствующий

Судьи