Доклад на «круглом столе» в Департаменте семейной и молодёжной политики города Москвы. 27 февраля 2008 года.
В Москве традиционно приёмная семья не являлась распространённой формой устройства детей. Связано это, на мой взгляд, с двумя проблемами. Во-первых, в Москве, в отличие, скажем, от Московской области не было никакого законодательства о приёмной семье, что сразу же ставило органы опеки и попечительства районов в ситуацию, когда многие вопросы создания, оформления, поддержки приёмных семей приходилось решать самостоятельно, самостоятельно разбираясь в законодательстве и выполняя функцию «первопроходцев».
Во-вторых, в Москве активно развивалась такая форма устройства детей, как патронат, который, хотя и не является семейной формой устройства, но «выбирал» желающих заняться воспитанием детей-сирот как профессиональной деятельностью на дому.
Таким образом, приёмная семья в Москве обречена была не развиваться.
Во-первых, хотелось бы напомнить, что приёмная семья — профессиональная семья. Приёмные родители, хотя и называются родителями, но, всё же, они не усыновители, и не опекуны, в том смысле, который вкладывает в это понятие законодатель. Они — профессиональные родители. Это не значит, что ребёнка они любить не будут, но это значит, что их деятельность по воспитанию должна быть более осмыслена, и более специфична, чем у опекуна или усыновителя.
Почему законодатель предусмотрел именно заключение договора о приёмной семье? Прежде всего, для того, чтобы отразить в нем особые условия воспитания, содержания, образования детей, передаваемых в приёмную семью.
Опыт других регионов показывает, что в большинстве случаев ничего подобного в договоре о приёмной семье нет. А это — неправильно!
В договоре о приёмной семье должны указываться, например, особые условия содержания и воспитания ребёнка-инвалида, ребёнка с задержкой развития. Там же могут быть оговорены особенности образования ребёнка. Вот для чего нужен и договор о приёмной семье, и сама приёмная семья — создать для ребенка особые, необычные условия для жизни, которые «среднему» ребёнку не нужны.
Остановлюсь на порядке оформления таких «особых условий». В проектах нормативных актов уже приходилось читать термин «план по защите интересов ребёнка». Термин не совсем верный. Ведь речь идёт не только о создании каких-то условий для текущей, но и, в том числе, о будущих «победах» ребёнка. Я бы не давал данному документу какого-то отдельного названия, это вполне может быть приложение к договору о приёмной семье, «особые условия» такого договора. Если ребёнок особых условий не требует, то и такого приложения к договору о приёмной семье не будет.
Какие это могут быть условия? Прежде всего, упомянутые в законодательстве об устройстве детей, оставшихся без попечения родителей. Создание определённой языковой, культурной и религиозной среды, если, конечно, консилиумом педагогов, психологов и социальных работников будет признано, что в такой среде ребёнок нуждается. Я сразу хочу предупредить, что ставить здесь невыполнимых условий не нужно. Если ребёнок уже вполне сознательно осознаёт себя глубоко воцерковлённым человеком, так и надо ему искать подобную же семью, а не требовать от приёмной семьи атеистов каждое воскресенье ходить в храм.
Теперь о детях, требующих, как это принято называть в литературе, «повышенного педагогического внимания». Бесполезно указывать в договоре требование «внимательно следить» за ребёнком — тут работают совсем другие механизмы. И сидеть уроки делать с ребёнком, что так требуется детям педагогически запущенным, приёмный родитель или будет или нет, но строго проверить — невозможно.
Поэтому «особые условия» могут быть лишь такие, которые можно проконтролировать. Для ребёнка-инвалида на коляске — создание в жилом помещении специальных приспособлений, особая расстановка мебели, особые условия по оборудованию комнаты ребёнка, ванной комнаты. Для ребёнка, имеющего задержки в развитии — посещение специальных занятий в специализированных центрах по назначению специалиста. Для ребёнка, страдающего аллергией, астмой, другим заболеванием — создание совершенно конкретных условий жизни (например, отсутствие животных в доме, обязательность соблюдения диеты и т.п.).
Данные условия необходимо пересматривать с определённой периодичностью. Если не раз в год, то трёхлетний срок, мне кажется — максимальный.
Главное, что требования по созданию особых условий должны быть максимально конкретны. Иначе, в договоре окажется очередная «пожелательная» норма, проконтролировать соблюдение которой невозможно.
Приемный родитель, создавая приёмную семью и принимая ребёнка на воспитание, добровольно ограничивает себя в определённых возможностях — теперь значительная часть жизни его будет посвящена ребенку, или даже нескольким. Особое внимание — особенным детям, вот, если хотите, девиз приёмной семьи.
Именно поэтому государство выделяет деятельность приёмной семьи. И дополнительной оплатой, и льготами по трудовому стажу, и иными льготами и привилегиями.
Таким образом, ставя вопрос о развитии такого института, как приёмная семья, необходимо сознавать, что количественные показатели развития приёмных семей — не показательны для оценки успешного развития этого института.
Вся деятельность, направленная на развитие приёмных семей должна происходить с учётом того, что приёмная семья — особая форма устройства особого ребёнка.
Это не значит, что приёмную семью не могут образовать «обычные» семьи для «обычных» детей. Запрета делать этого в законодательстве нет. Но и смысла — тоже. Акцентировать внимание государства на те семьи, которые не требуют подобного повышенного внимания — и распыление ресурсов, и дополнительные неприятные ощущения от назойливого внимания и для родителей, и для детей.
Итак, что же необходимо предпринять для выведения приемной семьи с «окраины» всех возможностей для устройства ребёнка, оставшегося без попечения родителей, на подобающее этому институту место.
Во-первых, необходимо существенно упростить оформление приёмной семьи. Это вопрос к законодателю, в первую очередь, но и к правительству Москвы, в полномочия которого входит принятие нормативных актов об оформлении, о технологии создания приёмной семьи.
Несмотря на то, что существует Положение о приёмной семье, утверждённое Постановлением Правительства РФ, и даже форма договора о передаче приемного ребенка в семью, к слову сказать, сильно морально устаревшая, региональные власти вправе урегулировать вопросы, оставшиеся без ответа.
В первую очередь, стоит определить критерии, по которым определяется, готовы ли данные кандидаты в приёмные родители стать приёмной семьёй. Если говорить о профессионализации приёмной семьи, то необходимо выяснить, какие именно реабилитационные функции способна выполнять данная семья, каких особых детей способна принять.
Следующей заботой законодателя должно стать создание обучающих и поддерживающих центров для работы с приёмными семьями. Если мы понимаем, что приёмная семья — семья профессиональная, то специальные компетенции родителям надо где-то получить, и где-то повышать свою квалификацию.
Возможно даже создание специальных, межрайонных или окружных центров поддержки приёмных семей.
Почему это важно? Я знаком с несколькими приёмными семьями в Москве, причём с семьями, столкнувшихся со значительными проблемами в своей деятельности. Прежде всего, вопрос касался выделенного таким семьям, ещё в бытность их «семейными детскими домами», служебного жилья. За прошедшие годы помещения оборудованы для проживания несовершеннолетних, специально приспособлены кухни, созданы спортзалы и так далее.
Как только муниципалитет «вдруг» выясняет, что у созданного 15?17 лет назад «семейного детского дома» подрастают последние дети, как только приёмные родители обращаются за новыми — тут же находится основание детей не дать, а служебные помещения — изъять. И всё.
Причём, далеко не всегда, приёмные родители, вырастившие по десятку приёмных детей, находятся в преклонном возрасте. С их-то опытом, с их желанием выращивать детей, сохранить данные семьи не только можно, но и нужно. Но «целесообразность», а по сути ценность занимаемых помещений — перевешивает все «детские» аргументы.
Возможно, выход из этой ситуации, в «поднятии» этого вопроса с уровня муниципалитета до уровня города или, как минимум, округа.
Всемерная помощь приёмной семье не должна нивелировать необходимость и постоянного контроля за ней.
Тут важно соблюсти баланс ненавязчивости и внимания к приёмной семье. Очевидно, что применявшиеся много лет схемы «раз в полгода», когда сотрудник органа опеки и попечительства составлял акт, зачастую формальный, такие схемы устарели морально.
Если мы строим профессиональную семью — и контроль должен быть профессиональный. Не мелочное «заглядывание в кастрюли», которое так распространено среди органов опеки, и так возмущает граждан, а профессиональная консультация педагогов, психологов, медиков, юристов, социальных работников.
Контролировать бытовые условия приёмной семьи, конечно, надо. И, возможно, от составления актов никуда не деться, но если ограничиваться только этим, то это значит превращать семью из социальной среды в пансионат с трехразовым питанием.
На мой взгляд, было бы логичным проводить периодические консультации семьи специально созданными комиссиями, в рамках городских или окружных центров поддержки приёмных семей, с целью разрешения возникающих проблем. Такая обязанность приёмной семьи должна быть оговорена в договоре и именно на таких консилиумах должны пересматриваться особые условия воспитания и содержания ребёнка, вводиться дополнительные, отменяться ненужные.
Перед участниками круглого стола поставлен вопрос о возможностях стимулирования создания приёмных семей в Москве. Полагаю, что данный вопрос состоит, по сути, из двух. Во-первых, надо стимулировать граждан. Но и не в последнюю очередь — органы опеки и попечительства, которые сегодня такую форму, признаем, не особенно «уважают».
Самый просто и понятный способ увеличить количество приёмных семей — резко повысить оплату приемных родителей. Вопрос в том, за чем мы гонимся: за количеством ли?
Нет возражающих, что приёмные родители должны получать за свой труд не «минимальную заработную плату», и не «прожиточный минимум». Возможно, их оплата должна вообще позволять не работать на другой работе, хотя бы одному из родителей. Но дело не в деньгах.
Опыт и Школы приемных родителей, организованной Фондом «СЕМЬЯ», и моей юридической практики, показывает, что число семей, готовых с теплом и лаской, с искренним участием и желанием помочь, взять на свои плечи взращивание «сложных» детей — число таких семей велико.
«Стимулирование» я бы в этом контексте изменил на «мотивация». Не надо «толкать» к этому решению, надо — демонстрировать возможности.
Разъяснительная работа в СМИ, создание телефильмов, радиопередач, спонсирование кинофильмов соответствующей тематики, социальная реклама на улицах города — все эти решения не моя придумка, а принятая в Европе практика. В том-то и секрет, и, если хотите, «волшебство» ситуации, что приёмные родители… находятся сами.
На мой взгляд, примерно каждая десятая семья, собирающаяся принять ребёнка (на все формы устройства) делает это из альтруистических соображений, то есть ребёнок изначально, сознательно ищется не для того, чтобы «заполнить гнездо», не для того, чтобы «у нас был ребёнок», а для того, чтобы ещё один малыш обрёл семью, и, специалисты меня понимают, шанс в жизни. Шанс на счастливую человеческую жизнь.
Именно эти люди и составят профессиональные приёмные семьи в Москве. Надо только сообщить им, что это можно сделать, и что это сделать нужно.
Весьма важной для альтруистически настроенных граждан является поддержка общества. Каждый раз, как только по телевидению, или в широком прокате появляется фильм, где затрагивается проблема детей-сирот, количество обращающихся для приёма ребёнка в семью увеличивается. «Дремавшая» до поры мысль воспитать безродительского ребёнка — выстреливает. Ей только нужен был повод.
Так давайте эти поводы создавать! И давайте показывать тем, кто решился посвятить себя «чужим», в кавычках, детям, что их деятельность одобряется обществом.
Очень важный вопрос — вопрос жилья. Масса семей, готовых принять одного-двух, или даже пятерых, десятерых детей, заниматься этим профессионально, наталкиваются в органе опеки и попечительства на непростой вопрос жилья.
В 90-м году, советские власти районов, одним махом выделяли семейным детским домам «служебную жилплощадь», где обретали дом десятки детишек. Думается, что данный способ решения «квартирного вопроса» — весьма своевременен и сейчас. И здесь надо не забраться в «заколдованный круг» — жилья нет, потому, что нет детей, детей нет, потому, что нет жилья.
Создание приёмных семей ускорится многократно, если родителям будет где воспитывать детей. Особенно, детей с ограниченными возможностями. Никогда не возьмёт к себе ребёнка-колясочника семья, живущая на пятом этаже пятиэтажки. Да и в девятиэтажках добраться до лифта можно только по ступенькам.
В данном случае жильё должно быть, конечно, служебным, выделяться конкретно под нужды приёмных семей и, когда семья закончит свое существования — выросли дети, постарели родители — такая специально оборудованная площадь должна переходить «по наследству» следующим приёмным семьям. На сегодня уже несколько семейных детских домов, существовавших с 90-х годов «расселены», а на их место, сломав кровати, выкорчевав шведские стенки и переделав построенные для большой семью кухни, въехали очередники. Наверное, это не совсем целесообразный способ сокращения очереди на жильё…
То есть, по моему глубокому убеждению, для того, чтобы в Москве появились желающие стать приёмными родителями нужно, в большей степени, не стимулирование, не увеличение финансовых выплат, а развитие, если позволите так выразится, инфраструктуры для приемных семей: консультационных центров поддержки, но в первую очередь — служебного жилья.
Органы опеки и попечительства сегодня «не жалуют» приёмную семью, как мне кажется, прежде всего, по причине отсутствия информации, отсутствия знаний, полного отсутствия методических рекомендаций по данному вопросу.
Поэтому, для начала, необходимо организовать «сплошную ликвидацию безграмотности» в этом вопросе для всех без исключения органов опеки. В дальнейшем — издание методических пособий по выявлению лиц, способных стать приемными родителями, по работе с ними, по оформлению документации… Нет никаких оснований полагать, что органы опеки сегодня не хотят создавать приёмные семьи. Правильнее будет сказать — не могут, не обучены.
Какими методами тут действовать. Как показывает опыт, сплошные лекции, семинары — это хорошо, такой метод работает, но мне кажется, что приёмную семью не стоит рассматривать изолировано от других форм устройства детей.
Необходимо создать методический механизм реализации права ребёнка воспитываться в семье. Эффективность бюрократической машины (а органы опеки, как бы то ни было, но бюрократия) зависит от того, насколько чётко инструктированы сотрудники. В идеале, необходимо создание общей базы данных с полуавтоматической обработкой информации о детях, оставшихся без попечения родителей, о приемных семьях, об опекунах, усыновителях, в том числе потенциальных.
Выработка критериев, по которым должны действовать органы опеки — вопрос к учёным и экспертам. Рассчитывать, что такие критерии выработает сама система — безнадёжно.
Если деятельность органов опеки и попечительства оценивать, например, по соотношению количества устроенных на семейные формы детей, к общему количеству детей, оставшихся без попечения родителей, появится интерес и необходимость «раздавать» не только грудничков, но и тех деток, которых «никто не берет», сложных в воспитании детей, инвалидов, подростков, детей с отставанием в развитии. Семья всё исправит, как показывает опыт, даже самые, казалось бы, «безнадёжные» находят место в жизни, если рядом с ними — добрый, чуткий, и — главное — свой, родной человек.
Остановлюсь на вопросе, который неизбежно возникал во всех регионах, где приемная семья получала более пристальное внимание, чем другие формы семейного устройства. Наиболее типичен пример, когда бабушка, являвшаяся опекуном собственного внука в течение ряда лет, приходит в орган опеки и заявляет, что не хочет быть опекуном, а хочет создать приемную семью. Причина — банальна. Приёмным родителям больше платят.
Как выходить из этой ситуации? Если под приёмной семьёй мы понимаем семью профессиональную, то в данном случае, её создание, очевидно, нецелесообразно. Ну, и главный аргумент состоит в том, что приёмная семья — форма договорная, форма решения проблем жизненного устройства и воспитания ребёнка. А не тех взрослых, которым «удобнее» или «более денежно» стать приёмным родителем. Орган опеки и попечительства вправе такой договор не заключать. Более того, в большинстве случаев это делать и нецелесообразно.
В финальной части моего выступления я хотел бы затронуть тему критериев оценки успешности работы по созданию приёмных семей в Москве. В каком случае данную деятельность, скажем, в разрезе трёх лет, нужно будет считать успешной?
Сложно в таком вопросе прийти к количественным параметрам, но ещё сложнее от них отойти, если речь идёт о постановке плана работы.
Думается, стоит учитывать увеличение количества обратившихся лиц, желающих стать приёмными родителями. Не тех, кто стали ими, а именно количества обратившихся. Данный параметр позволит показать успешность просветительской работы.
Второй параметр — это количество детей «непопулярной группы», скажем, старше 10 лет, детей-инвалидов, детей, имеющих значительные задержки в развитии, посещающих вспомогательные школы, переданных в приемные семьи. Здесь надо избежать другой крайности: разделения детей на «перспективных» и неперспективных на уровне детского учреждения. Поэтому данный параметр надо обязательно сравнивать с устройством таких деток и на иные формы. Положительно оценивать не наполнение семей детьми — но исчезновение подобного контингента из детских учреждений. В любом случае, вероятность передачи «сложного» ребёнка в приёмную семью существенно выше, чем на усыновление. Так что этот параметр в значительной степени продемонстрирует работу по созданию профессиональной семьи.
Третий показатель, который возможно учитывать при оценке успешности развития института приёмных семей в Москве — динамика выделения служебной жилплощади для проживания приёмных семей. Здесь требуется лишь один комментарий: чем больше, тем лучше. Опасения, что в приёмные родители пойдут «за жильё» у меня почти нет. Жильё-то есть, но использовать его можно только одним способом — для детей. Когда в вашей квартире пятеро, а то и восемь сорванцов — всё «удовольствие» от квадратных метров пропадёт, радость в этой семье — только дети.
И последний, очень важный, как мне кажется, параметр, это число детей в ликвидированных приёмных семьях. Не количество семей, ликвидированных, а именно число детей в ликвидированных семьях. То есть тех детей, которые не просто выросли, а которых стало необходимым устраивать в другую семью либо в детское учреждение. Каждый такой ребёнок — ошибка, несчастье. Это число, конечно, не может быть нулевым, но данный показатель будет свидетельствовать о правильности избрания формы воспитания.
Надеюсь, что высказанные идеи будут востребованы.
Жаров А.А. адвокат, эксперт Департамента семейной и молодёжной политики