Вдогонку к мартовским праздничным размышлениям о Прекрасном и о Прекрасных, о всеобщем стремлении к равенству полов и прочих сопутствующих моментах.
Так о чем это я? Да все о том же — о разводах! Вокруг чего вечные споры и муки, когда расстаются двое родителей? Правильно — вокруг детей! С кем из взрослых им дальше жить.
В большинстве случаев мужчина, погоревав, понимает, что, скорее всего, любимое чадо (или чада) останется с мамой, то есть с его бывшей Дамой Сердца.
Почему? Потому что не нами эта традиция заведена, не на нас ей и закончиться.
Тем не менее, уже сейчас появляется довольно много мужчин, которые говорят: «Подождите! Гораздо лучше, если ребёнок останется именно со мной! У меня больше денег, у меня больше возможностей его воспитывать! А жена бывшая — да, пусть приходит, встречается с ребёнком. Я не против». И, что самое удивительное, если еще лет 10-15 назад подобное поведение казалось нелепым, смешным, маловероятным, то сейчас оно вполне реально и объяснимо. Это — строго говоря — некий новый объективный тренд. Наблюдая в бракоразводном процессе иного мужчину, действительно понимаешь, что ребёнка нужно оставить именно с ним. И это будет лучше и ребёнку, и всем окружающим в этой истории.
Что же до нашего отечественного законодательства, то оно в таких случаях абсолютно никак не утверждает, что ребёнок должен остаться непременно с мамой. В Семейном кодексе РФ написано, что родители имеют равные права. И это — одна из особенностей российского законодательства, которая отличает нас от многих других западных стран, где есть понятие и индивидуальной родительской опеки, и совместной родительской опеки, и разделенной родительской опеки, и так далее.
Российское законодательство такой дефиниции как «родительская опека» не имеет. И поэтому, когда наши иностранные коллеги интересуются, за кем в каком-то конкретном случае оставлена опека, то ответ простой: «Даже если было определено место жительства ребёнка с одним из родителей, опека все равно остается совместной», — в том понимании, которое привычно для, например, западных европейцев.
Посему, когда встает вопрос о «разделе» ребёнка, то есть, с кем он будет жить — с мамой или с папой, то на самом деле, российский судья не решает вопрос о том, кому будет передана полностью опека, он лишь решает, где действительно будет жить ребёнок. Только и всего. А родительская опека над ребёнком — в западном, повторяю, понимании — остается совместной. То есть, и отец, и мать имеют в этом случае равные права и несут, по идее, равные же обязанности. Другое дело, что на практике они по-разному реализуются.
Например, обязанность содержать ребёнка есть, в сущности, только у того человека, который живет от него отдельно. И только эта обязанность защищена законом непосредственно. Называется она «алименты». А если родитель живет вместе с ребёнком, то априори считается, что он и так, без указки и принуждения со стороны закона, тратит на ребёнка необходимое количество денег. По факту, однако, это проконтролировать невозможно. Такая вот особенность.
И уж, конечно, давно устаревшая законодательная норма, которую пора менять, это размер алиментов. Мир не стоит на месте. Эти 25 процентов от всех доходов уже не защищают ребёнка в той степени, в какой это необходимо. На практике, либо это превращается в своеобразный «налог на развод». Либо — выглядит как откровенное издевательство над самой идеей. Подумайте, когда человек устраивается на работу за 15 тысяч рублей в месяц и платит с этой суммы смехотворные алименты, это больше смахивает на издевку или на фарс. При существующих реалиях жизни нужно что-то непременно менять в этом вопросе.
Итак, алименты, это единственная родительская обязанность, которая каким-то образом распределяется. Все остальные обязанности и права бывших супругов (или партнеров, если брак не был зарегистрирован) остаются совместными. И это означает, что родитель, который проживает отдельно от ребёнка, он в целом участвует в осуществлении своих родительских прав в той же степени как и родитель, который живет вместе с ребёнком. Единственное, чего он не может делать, это явочным порядком менять место жительства этого ребёнка.
В теории вроде бы всем всё ясно. Но на практике — люди всё равно обращаются в суд. Потому что, понятное дело, тот родитель, который живет вместе с ребёнком, имеет на него априори больше влияния, чем тот, который проживает отдельно. Поэтому бывшие супруги и ломают копья в тяжбах по этому вопросу.
Что делает законодатель? Семейный кодекс РФ, напомню, устанавливает, что родители имеют равные права и равные обязанности. Однако, при определении места жительства ребёнка с одним из родителей, суд, тем не менее, учитывает массу параметров. Мнение самого ребёнка, его возраст, характер его привязанностей к каждому из родителей, к братьям и сестрам, возможности каждого из родителей создать ребёнку благоприятные условия для воспитания и развития и так далее. Суд учитывает, например, и режим работы бывших супругов. Если один из них, предположим, постоянно пропадает в командировках, а другой — работает на полставки или по свободному, гибкому графику, то у второго явно больше возможностей уделять ребёнку внимание. Другое дело, что отсутствующий дома родитель может себе позволить нанять няню или гувернера. В любом случае, суд тоже должен это учитывать.
Но вот пол ребёнка и пол родителя законодатель не посчитал необходимым непосредственно внести в Семейный кодекс РФ. И это означает, что подобная «опция» не влияет на то, с кем из родителей оставить ребёнка.
Однако что же предпринимают некоторые родители в судах? Они используют Декларацию о правах ребёнка, которая была принята еще в 1959 году. В документе сказано, что ребёнок не может быть разлучён с матерью. И, исходя из этого, многие юристы приходят к выводу, что ребёнок всегда остается с мамой — кроме совсем уж исключительных случаев.
Давайте разберемся, в каком контексте принимались принципы, приведенные в упомянутой Декларации. (Документ начал готовиться еще в начале 1950-х годов). Принцип 6, где написано, что ребёнок не может быть разлучен с матерью, отражает требование к государствам, подписавшим эту Декларацию, обеспечить, чтобы ребёнок в процессе обычной деятельности государства не был принудительно разлучаем с матерью государственными методами. Дословно сказано: «Малолетний ребенок не может быть разлучен с матерью». Слово «малолетний» вызывает вопросы. Насколько малолетний?
Принимать ли здесь позицию современного российского права, когда мы говорим про ребенка до 14 лет как про малолетнего? Или имеется в виду все-таки действительно совсем маленький ребенок, который не может существовать без материнского ухода? С этим возникают вопросы.
Другой важный момент. Принцип 6 дается в контексте, что государство должно предпринимать усилия, чтобы ребёнок не терял родительское попечение. В 1959 году, когда мир был еще достаточно патриархален, это почти автоматически означало попечение матери. В то время были весьма и весьма редки случаи, когда бы ребёнка воспитывал отец. И поэтому нужно понимать, что принцип 6 — это обязательства государства предпринимать некие усилия, например, в случае войны (когда отец на фронте), или если родители оказываются за решеткой, или если случается еще нечто, связанное с деятельностью государства. Зачем? Чтобы ребенок не был разлучаем со своей матерью. Типичное место, где этот принцип проявляется у нас сегодня, это российская тюремная система. Например, у осужденных женщин маленькие дети до трех лет могут находиться в домах ребёнка при женских колониях. И это во многих случаях для малыша — лучше, чем в таком же Доме ребёнка на свободе, но без мамы, или с бабушкой на свободе, но без непосредственном контакта с матерью.
И здесь я согласен. Если мать хочет оставить ребёнка при себе, для ребёнка это, в целом, хорошо. Он ведь до трех лет все равно не может оценить понятия свободы или несвободы, так как это делают взрослые. Для него весь мир — это именно родная мама, а не какой-то там магазин «Детский мир».
Вот для чего и была написана эта Декларация — появились дома ребенка в тюрьмах, например.
Еще существует и такая норма в законодательстве, что допускается отсрочка исполнения приговора женщине до достижения ее ребенком 14-ти лет. Понимая, что, не смотря на то, что женщина совершила преступление и должна быть наказана, интересы ребенка превышают необходимость немедленно заключить ее под стражу. Потому что ребенку надо дать возможность вырасти нормально.
Итак, возвращаясь к уже изложенному выше. Использовать принцип 6 («неразлучение ребенка с его матерью») Декларации о правах ребёнка 1959 года в тех случаях, когда определяется место жительства ребёнка с одним из родителей, — в корне неправильный подход. Его нельзя так слепо применять. Это означает откат в прошлое, принятие за данность того, что мать, будто бы, имеет исключительное право на ребёнка.
В 1989 год был принят более «свежий» документ — Конвенция о правах ребёнка, где ситуация очерчена более детально. (Для России Конвенция вступила в силу с 1990 года). В ней говориться, что государства-участники обеспечивают, чтобы ребёнок не разлучался со своими родителями, вопреки их желанию. В исключительных случаях (жестокое обращение, отсутствие заботы), однако, это допустимо, но только в интересах ребёнка.
Вот что пишет уже современное законодательство. То есть, дальнейшее развитие юридической мысли привело к тому, что появилась эта Конвенция о правах ребенка 1989 года, детально объясняющая, что разлучение невозможно с обоими родителями.
В чем особенность вообще международных актов? В них, как правило, не вносится изменений как таковых. Никто не занимался уточнением Декларации 1959 года. Просто приняли Конвенцию-1989 — в развитие ранее провозглашенных принципов. Конвенция-89 не отменяет Декларацию-59. Она дает современное понимание ситуации. Принцип 6, как вы помните, Декларации о правах ребенка совсем маленький, коротенький. «Малолетний ребенок не может быть разлучен со своей матерью…» Но этот Принцип описывает ситуации, когда государство принимает решение, например, в случае войны или тюрьмы. А вот про споры родителей — это уже ст. 9 Конвенции о правах ребёнка. Где равенство обоих родителей — установлено. Такая же позиция – в Семейном кодексе РФ. Вопрос заключается только в соблюдении интересов ребёнка. И поэтому, когда ссылаются на Декларацию 1959 года, что мать, якобы, всегда права, это — неправильно.
Другое дело, если, например, годовалого младенца мама кормит грудью, то передать его отцу означает автоматически «отлучить от груди». Хорошо ли это для малыша? Наверное, не очень. Суд должен это оценивать? Должен! Потому что понятно, если ребёнок очень мал (до двух-трех лет), конечно же, мама имеет преимущество перед папой хотя бы в силу того, что женщина в такой период «лучше заточена» на уход за ребёнком.
В любом случае, надо разбираться конкретно. Например, каждый из родителей может и няню нанять, и в детсад ребёнка отдать, и бабушку попросить посидеть, но это никак не отражает то, с кем из них маленькому человеку реально лучше. Но если, допустим, отец готов уйти с работы и сидеть с ребёнком постоянно, занимаясь его воспитанием, а мама при этом продолжает работать и не может уделить ребёнку достаточно внимания, это должно быть учтено судом в обязательном порядке.
Опять же повторюсь, нет автоматического решения проблемы. Каждый раз суд определяет, как лучше в данном конкретном случае данному конкретному ребёнку в данных конкретных обстоятельствах.
Бывают случаи, когда мама сама решает, что ребёнок остается с отцом, потому что ей нужно делать карьеру — родители могут договориться о чем угодно. Это их ребёнок и суд в такие интимные дела не лезет. Суд вмешивается, когда начинается спор или нарушаются права ребёнка. Давайте запомним, что на самом деле — родители равны. Другое дело, что, передавая ребёнка одному из родителей, нужно обязательно учитывать, что второй также должен с ребёнком значительное время проводить. А если к этому есть препятствия — пожалуйте снова в суд.
Резюмирую вышеизложенное.
Правильное решение для расстающихся супругов — это худо-бедно, не смотря на все конфликты, расписать, с кем и где ребёнок будет жить, как будет содержаться и как второй родитель будет участвовать в его воспитании.
Большинство мужчин, как я понимаю, ставят вопрос о том, чтобы дети жили с ними, лишь в самом крайнем случае — когда они сталкиваются с ожесточенным сопротивлением матери ребёнка, которая просто не дает (или всячески препятствует) сыну или дочери видеться с отцом. И тогда у мужчины складывается ощущение, что ему гораздо проще, чтобы ребёнок жил с ним. А мать — пожалуйста, пусть общается. Это тоже, часто, кстати, неплохое решение. Но женщина, как правило, очень плохо на него реагирует. Даже если она много работает, даже если с ребёнком, фактически, сидит бабушка (ее мама), даже если отец готов тратить огромное время на ребёнка и у него объективно есть к этому возможности, то все равно мать категорически возражает против того, чтобы ребёнка передали отцу.
Вот, кстати, одно из дел у меня сейчас. Ребёнок чуть старше трех лет. Последний год жил, по существу, только с бабушкой. Мать была «приходящая». При этом папе давали общаться с ребёнком, что называется, через пень-колоду. И папа принял решение, что теперь ребёнок будет жить с ним. Мама возмутилась. А чего возмущаться? По факту ребёнок получает сейчас больше родительского внимания. А до этого он сидел с бабушкой, которая вязала носки и смотрела телевизор. Но, с точки зрения матери, в ее системе координат — пусть лучше сидит с её бабушкой, чем с отцом. Но так же неправильно!
И последний момент. Если ребёнок остается с бывшим мужем, жена должна платить алименты. По идее! Но по факту — российское общество не готово, чтобы женщина платила алименты. Это считается позорным или, как минимум, необычным. И это один из аргументов, почему женщины изо всех сил сопротивляются. И это, кстати говоря, еще одно доказательство того, что алименты в нынешнем виде не отвечают тем целям, для достижения которых они придуманы. Отдавать, условно, четверть зарплаты бывшей жене — это «нормальная» история. Все привыкли. А отдавать четверть зарплаты бывшему мужу — на содержание ребёнка (все симметрично, это же ваш ребенок) — это уже «позорно».
Поэтому нужно менять что-то в головах. А это процесс постепенный. Для начала, хотя бы, требуется понять, что мужчина и женщина, до определенной степени, равны. В вопросах воспитания детей и в вопросах установления места их жительства — уж точно.
