Сегодня был на “Дожде”. Идея провести марафон в защиту детства, конечно, лежала на поверхности. С этой поверхности её и подняли.
Дорогие и милые друзья мои с “Дождя”, дорогие мои, так не работают… Увы. Тем нет. Конечно, профессиональные говоруны, типа меня или Бориса Львовича Альтшулера могут говорить — только выключай, но так нельзя… Просьба: соберетесь на следующий год, позовите хотя бы за два дня — я вам помогу подготовиться как следует. Спасибо.
Тем не менее, всё же рациональное зерно я смог словить.
Проблемы две. Что делать с детскими домами (собирательное понятие). И почему ситуация с сиротством в России такая, какая есть.
Понятно, что с “сиротпромом” (а Б.Л. Альтшулер говорит, что на вот это все уходит 500 миллиардов рублей в год) надо бороться. Надо бороться за то, чтобы там не осталось детей. Желательно совсем.
Как?
Во-первых, надо работать с “трубой”, которая поставляет в детские дома “контингент”. На сегодняшний день вместо создания возможности для семей обратиться за помощью, государство строит т.н. “социальный патронат” — ещё одно монстра на бюджетные деньги. Вопрос решается не деньгами, я про это уже не раз писал.
Во-вторых, надо (до полного неузнавания) реформировать детские дома. Реформировать — в том смысле, что должна быть внесена новая идеология. Не “содержание” детей, не “надзор” за детьми, как это сформулировано сегодня в законе, а место, где ребенка готовят к устройству в семью (как вариант, к возвращению в кровную, которую в срочном порядке реабилитируют). Пока ничего умнее, чем подкрашивать и прихорашивать имеющиеся детдома, придумывая всякого рода “семейные” полуформы, не приходит в голову властьпридержащим. Слушайте, как ни перепланируй тюрьму, ни расселяй камеры, не улучшай рацион питания — все равно останется тюрьма.
В-третьих, государство делает сегодня все для того, чтобы усложнить передачу детей в семью. Любое “упрощение” просто усложняет механизм — и все. Я могу на эту тему написать подробный пост, но быстро скажу: с 2008 года увеличилось количество документов, необходимых усыновителю и опекуну, появились требования к семье опекуна, возникла (и никак не сдохнет в мучениях) пресловутая “справка СЭС”, без какой-либо нормальной подготовки выросла откуда ни возьмись “подготовка”… И т.д. и т.п.
Не говоря уже о том, что творится в сфере международного усыновления, и о том, что в судах, например, дела об усыновлении слушают не самые опытные судьи (как было раньше), а напротив — “семейку”, “усыновление”, как “более простые” дела отдают молодым и неопытным… Обобщая, за пять лет (сколько у нас П.А. Астахов, кстати, детский “уполномоченный”?) число усыновлений упало, как и общее устройство детей в семьи. Растёт только доля детей, остающихся в детских домах…
Хорошо, разобрались: детдома надо закрывать, семьям — давать альтернативу лишения ребенка, а усыновителям — ликвидировать препоны. А почему они, кстати, не усыновляют-то? Что мешает?
Три момента.
Во-первых (см. выше) есть растущая и ширящаяся стена, усыновить, и взять под опеку, все сложнее и сложнее.
Второе. Государство делает для усыновителей и опекунов что-то только в тот момент, когда они уже ими стали. Грубо говоря, выплачивает денежки. Скажем, Москва, даже квартиру даёт, если вы заберете пятерых детей, половина из которых (два с половиной?) — инвалиды.
Это что за п***ц?! У меня просто нет слов.
Понимаете, такой закон могут принять только идиоты. Я поясню.
Вот, есть условная семья, Маша и Витя Пупкины. Они имеют в планах принять ребенка в семью. Внимание, вопрос, повлияет ли на их решение то, что отменят какие-либо выплаты на ребенка? Нет. Они берут ребенка, а не выплаты.
Вот, другая семья, Наташа и Герасим Мумушвили. Они не имеют в плнах принять ребенка в семью. Вопрос, возьмут ли они ребенка, если вместе с ним дадут денег? Нет, этого нет в их планах. Замуж за деньги, например, конечно, выйти можно, но это не про любовь.
Третья условная семья, Ольга и Олег Бричкины. Они сидят без работы, без квартиры, но вообще, добрые люди. И вот, им сообщают, что если они возьмут 5 детей — получат квартиру и деньги. Оля смотрит на Олега, Олег на Олю — а, давай! И берут пятерых! Дети, которые к ним попадут — попадут в заложники. Обычно в залог отдают квартиру, а тут — детей. Этих детей (даже если будут ненавидеть) никогда не вернут обратно, потому, что нужно будет отдать квартиру. Скажите, этот “залог” — это детям хорошо?
Не надо мне говорить, что “люди разные”, ответьте на простой вопрос: вот есть ребенок, которого взяли бесплатно, и есть, которого взяли с квартирой и условием, что если будет что-то не так — квартиру вернуть. Разница есть? В чём?
Самое главное. Невозможно человека, который хочет взять ребенка в семью от этого отвадить. Возьмёт. Через тернии. Как и невозможно человека заставить любить ребенка, какая бы квартира за ним не прилагалась. Напротив, наличие квартиры (и детей в залоге) скорее будет исключать эту самую пресловутую любовь…
Квартирами, выплатами и т.п. можно стимулировать и мотивировать только уж очень недалеких людей, или людей меркантильных. Да, наверное, есть некоторое количество людей, которые готовы были бы взять ребенка, но… но денег маловато. Но я вам отвечу: нет денег, не готовы ребенка содержать (а это — ну не смертельно дорого) — может, сначала решить свои проблемы, а уж потом — детей брать?
Третье. И, наверное, наиболее важное. Вы хотите какую проблему решить? Чтобы дети-инвалиды нашли семью? По-моему, проще сделать так, чтобы они её не потеряли. Это не сложно.
Сделайте очень простую штуку, в каждом роддоме координатора по отказам. Просто человека, функции которого будут очень простые: зреет отказ — пересказать женщине методичку, дать в руки специально изданный буклетик. Пусть это будет совместитель. Но пусть это будет человек, который обязан “пересказать методичку” и дать буклет каждой, кто решил отказаться.
Отделите, это просто, чёрт возьми, службы помощи семье от органов опеки. Отделите тех, кто должен помогать семье непосредственно — от государства. Им не верят. Не может опека одной рукой отбирать детей, другой устраивать, а если она ещё и с детдомами в одну систему (как правило, образования) входит — то, что это за трехрукий монстр?
Сделайте очень простую штуку для колясочников. Внесите в Жилищный кодекс обязанность эксплуатирующей организации сделать пандус в любом подъезде, если поступит заявление от жильца-колясочника или родителей ребенка-инвалида. Пусть она обязана будет это сделать за месяц, а потом — получить из бюджета. Внесите изменения в СНИПы — пусть нельзя будет сдать здание, если туда не может въехать (сама) коляска.
Сделайте очень простую штуку для любых других инвалидов. Если ребенку-инвалиду нужны какие угодно занятия — пусть получит их в любом месте, и потом принесет договор, который какая-нибудь соцзащита обязана оплатить. Вы же пишите, какая нужна реабилитация ребенку? Пусть родитель имеет право выбора!
Сделайте очень простую вещь в детских учреждениях. Пусть на их территорию может зайти любой! Не в спальни, не в пищеблок — на территорию! Пусть только днем, хорошо. Но пусть может зайти любой. С детьми. Сам. Просто погулять в тихом сквере у муниципального дома ребенка. Боитесь, что будут пьяные на лавочках? А охрана зачем? А правила, что, нельзя установить? Но тогда дети будут видеть людей, а люди — детей. И, заодно, все безобразия в детдоме.
Сделайте очень простую вещь — уберите всякие “региональные банки данных”, оставьте один сайт, куда каждый орган опеки обязан размещать анкету детей, оставшихся без попечения родителей. Установите простой критерий — пять дней с момента, как ребенок выявлен, поставьте штраф (тысяч 30 будет нормально) для тех, кто не выставил или наврал при выставлении (диагнозы прописал или “не там галочку поставил”). И пусть любой орган опеки, в любом регионе, может выписать направление на ребенка, любого, в любом регионе. Двадцать первый век, это все реализуемо, и реализуемо просто.
Сделайте простую вещь: поставьте вопрос премиальных выплат директору детского дома от одного параметра — сколько детей передано в семьи.
Сделайте простую вещь. Подумайте. Посмотрите “мордашки” в интернете. Найдите место в своём сердце. И заберите одного.
