Опять все накинулись на несчастную женщину, уморившую по своей глупости собственного ребёнка, отказавшись лечить его от ВИЧ.
Конечно, активизировались депутаты и сразу же начали предлагать какие-то инициативы…
У меня есть два соображения.
Первое. Не слушайте депутатов. Если уж выбрали в Думу того, кого выбрали — не удивляйтесь. Люди занимаются пиаром так, как умеют и могут. Выделиться из толпы в 450 примерно одинаковых — это как? Не всем везёт получить настолько яркую репутацию как, например, Милонову, Поклонской или Фёдорову. Не всем хватает психики ТАК выдаваться из ряда. Поэтому они поднимаются на других новостях.
Второе. Рациональное. Любой закон принимается не для пятнадцати-двадцати человек, отказывающихся от лечения своих детей от ВИЧ (или гепатита, или чего угодно). Он принимается для всех. Если, повинуясь эмоциям, и приколотив на знамя несчастную девочку, заморенную ВИЧ-диссидентами, принять какой-нибудь закон, обязывающий родителей лечиться от всех болезней и лечить своих детей, получится история, о том, что вопросы жизни вашей семьи будут решать не родители (и даже не родители родителей), а какой-то не выбранный вами доктор, в лучшем случае, в белом халате.
Вам, не ВИЧ-диссидентам, нормальным во всех отношениях людям, нам, народу — оно надо? В интересах замученного невежественной матерью младенца (которого уж не вернёшь) — будем делегировать свои родительские права белым халатам?
Кроме того — и про это никто не собирается говорить, потому, что путь долгий, сложный и редко используемый; но если таких случаев на страну, типа, десять, почему его считать неэффективным? — есть уже существующие нормы законодательства, позволяющие решить вопрос с лечением мальчиков и девочек.
В соответствии со ст. 121 Семейного кодекса, если родитель своими действиями или бездействием создаёт угрозу жизни или здоровью ребёнка, то такой ребёнок считается оставшимся без попечения родителей. Это, в свою очередь, означает, что законным представителем ребёнка автоматически становится орган опеки и попечительства. Учитывая, что именно законным представителем принимается решение о медицинском вмешательстве — дальше ситуация понятна.
Могут ли ребёнка в этой ситуации забрать? Да, если оставление с родителем опасно для его жизни и здоровья (а в этом случае, по-моему, довольно «чистая» ситуация, понятная и ясная — да, опасная).
Кто должен это инициировать? Медики. Они обязаны сообщить о выявлении ребёнка, оставшегося без попечения родителей, в орган опеки. То есть если а) болезнь смертельная без лечения; б) родители от лечения отказываются (или даже, формально не отказываясь, не лечат), то, следовательно — бездействие родителей опасно для здоровья или даже жизни ребёнка. Получив информацию о таком случае, орган опеки должен предпринять меры по немедленной защите прав ребёнка (дать согласие на медицинское вмешательство, как законный представитель, или даже отобрать ребёнка и передать его в приют). Может быть, затем обратиться в суд с иском об ограничении, а то и о лишении прав.
Всё происходящее может быть обжаловано родителями в суд. Но уже после того, как ребёнок начнёт получать жизненно важную терапию.
Отдельно можно рассмотреть случай обращения медицинской организации в суд для получения решения о медицинском вмешательстве, но это для экстренных случаев, когда речь идет о непосредственном спасении жизни ребёнка.
Итого: в законодательстве уже есть механизм действий в такой ситуации. Да, он не слишком удобен процедурно, требует от врачей и сотрудников опеки определенных усилий. Но когда речь идёт об ограничении прав граждан — ничего страшного, поработают поусерднее.
И ведь на каждый громкий скандал — реакция одинаковая: давайте примем новый закон. Да, блин, старые прочитайте хотя бы!
