Ребенок должен жить в семье, а его судьба — предмет заботы общества

(выступление на Экспертном совете во Временной комиссии Совета Федерации РФ по международному гуманитарному и техническому сотрудничеству, 1 апреля 2011 года)

Уважаемые участники заседания! Уважаемые сенаторы!

Постараюсь за отведённое мне время успеть “окинуть взглядом” наиболее острые проблемы, требующие законодательного и нормативного регулирования, мешающие сегодня в полной мере использовать потенциал общества, в том числе и потенциал некоммерческих организаций для того, чтобы всем миром, действуя и со стороны государства, и со стороны гражданского общества, решить проблему сиротства, в первую очередь сиротства социального.

Одним из главных прав ребенка является, безусловно, право ребенка на семью. Подчеркну, что российское законодательство прямо не устанавливает, что эта семья всенепременно должна быть кровная. Это, увы, не всегда возможно. Но то, что ребенок должен жить в семье, насколько это возможно, в родной, кровной семье, если это невозможно — в семье замещающей, но в любом случае, в семье — это право абсолютное. Иное просто недопустимо.

Само по себе наличие интернатных учреждений, в которых в настоящее время находится более 130 тысяч детей, оставшихся без попечения родителей — это позор для России 21-го века. В мире давно сложилось понимание, что интернатные учреждения — лишь ступенька, временная мера для того, чтобы не оставить на улице ребенка на то время, как ему будет найдена семья, в которой он и будет дальше проживать.

Во всем мире давно созрело понимание, что профилактика, а правильнее даже сказать, раннее выявление и помощь семье на ранних кризисных стадиях — это, наверное, единственно правильная реакция государства на проблему детского социального сиротства. Такой подход существенно более оправдан экономически и, в колоссальной степени более отвечает интересам ребенка, чем любой другой подход. И уж тем более, чем помещение ребенка в интернатное учреждение любого типа, вида и формы собственности.

Когда в 80-е годы прошлого века Альберт Лиханов впервые в СССР поднял вопрос о создании детских домов “семейного типа”,  от этой практики в западных странах уже начали отходить. Никакая организация, никакой, даже маленький, коллектив не заменит ребенку семью, “близкого взрослого”, того человека, который “принадлежит” одному этому ребенку.

Собственно говоря, именно из такой концепции, концепции индивидуального близкого взрослого, индивидуальной семьи каждому ребенку и стоит исходить, ставя задачу регулирования отношений в этой сфере.

По сути, социально значимые услуги в сфере защиты прав детей, оставшихся без попечения родителей, или, брать шире, находящихся в трудной жизненной ситуации, можно разделить на четыре больших группы.

Во-первых, это работа с “кризисной семьёй”, начиная от выявления такой семьи, уяснения её собственных внутренних ресурсов, установления потребностей семьи, составление плана действий (на западе часто употребляют выражение “дорожная карта” — то есть “маршрут движения”, главные точки на этом пути), и, собственно, реализация этого плана совместно с семьёй. Здесь же я бы сказал и о том, что работу с семьёй необходимо продолжать даже если ребенок был из семьи отобран, работать надо на восстановление семьи.

Во-вторых, если уж ребенок оказался в организации для детей, оставшихся без попечения родителей — это работа с ребенком, находящимся там. Работа, заключающаяся не только (а возможно, и не столько) в регулярном посещении его, не только в играх и развивающих занятиях, не только в оказании логистической и финансовой помощи для оказания медицинских услуг, но и в значительной степени — просто “пригляд” за ребенком, за всеми детьми, находящимися в той или иной организации. “Пригляд” за тем, чтобы ресурсы, имеющиеся у организации были направлены на благо ребенка.

В-третьих, это планомерная работа по подготовке возможности для ребенка обрести новую семью. Здесь необходимо сказать и о школах приемных родителей, о иных программах подготовки замещающих семей. Тут же я бы отметил необходимость значительного увеличения информированности граждан о существующей проблеме социального сиротства и путях ее решения. На сегодняшний день уровень информированности граждан о возможности принять ребенка, оставшегося без попечения родителей, в свою семью — пугающе низкий, и ещё более печально выглядит картина того, как именно информированы граждане. Увы, как правило, это набор мифов и слухов. Полагаю, что задачку разъяснения, информирования граждан, могли бы взять на себя НКО.

Четвертое направление деятельности — это сопровождение как семей, принимающих ребенка, так и кровной, родной семьи, куда ребенок был возвращен. Я бы не называл эту работу “профилактикой отказов”, слава богу, проблема “отказов” и “возвратов” детей не стоит настолько остро, граждане, в целом, ответственно подходят к этому вопросу, но такого рода сопровождение резко уменьшает количество проблем и сложностей в воспитании и развитии ребенка, который и без того находится в трудной жизненной ситуации.

На сегодняшний день законодательство в той или иной степени урегулировало лишь вопросы, относящиеся к первому и третьему направлению деятельности. В Постановлении Правительства Российской Федерации от 18 мая 2009 года № 423 установлены Правила передачи отдельных функций органа опеки и попечительства иным некоммерческим организациям.

Надо сказать, что практика применения данного постановления в регионах Российской Федерации свидетельствует о том, что чаще всего данные нормы используются для “делегирования” детским домам и школам-интернатам части функций органа опеки в отношении воспитанников этих учреждений, либо создания, как правило, на базе муниципальных организаций, школ для приемных родителей и консультационных пунктов. Разумеется, наверное, это не вполне то, о чем мечталось законодателю. Однако, в ином аспекте данные нормы практически не работают.

При этом остается невостребован потенциал некоммерческих и общественных организаций по остальным четырем направлениям деятельности.

Ведь некоммерческие, в том числе общественные организации, могли бы эффективно оказывать как консультативную, экспертную помощь, так и услуги по сопровождению семей, находящихся в кризисе, оказание семье юридической, социально-патронажной, педагогической, психологической, в конце концов, экономической помощи.

Особую роль, как видится, общественные органиазации должны играть в вопросе контроля за деятельностью интернатных учреждений. Нет, разумеется, взвешивать порции котлет и следить, чтобы не воровали бельё — не функция НКО. Общественный “пригляд” должен быть не за тряпками и едой, а за судьбами детей. Нужно сделать всё, чтобы интернатная система оказалась открыта, доступна для тех, кто сегодня молча проходит под забором детского дома, не зная даже, что тут — детский дом.

Мне кажется, что закрытость организаций для детей, оставшихся без попечения родителей преодолевается двунаправленным движением.

С одной стороны, необходимо предпринять все усилия для ликвидации школ-интернатов как таковых: дети должны учиться в “обычных” школах. Это резко повышает социализацию и дает детям шанс вписаться в общество. Кроме того, совсем немало детей таким вот, “случайным” образом может найти себе и новую семью. Это может быть семья одноклассника, учителя, просто прохожего… Помните фильм “Когда деревья были большими”? Дети как можно больше времени должны проводить на людях, вне стен казёного учреждения, как бы дорого не были отделаны его стены.

Второе направление — это открытие дверей организаций для детей, оставшихся без попечения родителей для добрых людей. Есть такое слово, “доброхоты”, я его услышал в Пушкинском заповеднике, так называют тех, кто добровольно и безвозмездно оказывает помощь Михайловскому. Я думаю, что такие же доброхоты должны появиться и в каждом детском доме, интернате, доме ребенка.

Выступая 30 марта в Магнитогорске, президент страны Дмитрий Анатольевич Медведев, говоря даже о высшем образовании сказал: “В обязательном порядке нужно создать в каждом государственном вузе наблюдательный совет, в состав которого войдут не только представители университета, но и работодатели, и исполнительные власти. Только так руководители предприятий смогут повлиять на образовательную политику, а государство сможет сократить разрыв между образованием и производством.”

Это сказано про вузы. Что же касается детских организаций для детей, оставшихся без попечения родителей, то здесь вопрос не руководителей предприятий, а каждого из нас!

Попечительские советы, по моему глубокому убеждению, должны быть созданы в каждом детском учреждении. Причём нормативная база по формированию их должна быть создана на федеральном уровне и включать обязательное предствительство в них некоммерческих организаций, включая общественные. Такие советы необходимы не для того, чтобы собрать деньги на ремонт спортзала. Как мне кажется, выделяется сегодня денег в эту сферу достаточно. Такой совет нужен для того, чтобы общество могло влиять на судьбы детей, оставшихся без родительского попечения. Именно так — влиять на судьбы.

На сегодняшний день ребенок, находящийся в детской организации менее защищён, чем даже заключенный. Заключенный может написать жалобу прокурору, за условиями содержания в колониях и СИЗО следят общественные советы, созданные уже, по-моему, в каждом субъекте. И эта схема на сегодняшний день показывает свою эффективность. Даже система исполнения наказаний становится более открытой. А сиротские дома — до сих пор на амбарном замке.

Что там, за забором? Как там относятся к детям? Любят их? Кто может это проверить?

Рособрнадзор? Роспотребнадзор? Ну, в какой-то части да. Но только в части. В самом главном такие организации остаются закрытыми от общества. Там, как в камере хранения, находятся до 18-ти лет дети, которые в 18 лет оказываются на пороге нового для них мира, который их не слишком-то и ждёт… Вот эту ситуацию надо менять.

Сейчас на слуху информация из Астраханской области, где в Разночиновском доме-интернате для детей-инвалидов волонтёры, то есть как раз представители общественности, вскрыли очень неприглядные факты того, как обращались с детьми. И, что более важно, раскрыли, показали обществу “секрет Полишинеля”: оказывается, даже  детьми, которые могли бы себя обслуживать, которые могли бы в будущем работать, а не получать инвалидскую пенсию, даже с этими детьми никакой работы по обучению, социализации не ведется. Игнорируются важнейшие медицинские потребности детей, некоторые дети должны были быть прооперированы 5-6-10 лет назад, но это “упустили”… Такая ситуация стала возможна потому, что длительное время этот интернат “варился в собственном соку”, получая от государства и спонсоров деньги и всячески “прикрывая” от взгляда общества неприглядную картину детской инвалидности.

А это надо показывать! И не только потому, что общество должно знать и думать об этих детях, задумываться о своей ответственности за их судьбу, но и для того, чтобы вовремя в эту судьбу вмешаться, не упустить шанс.

Поэтому полагаю, что необходимо на уровне федерации урегулировать вопрос создания и функционирования общественных наблюдательных советов в организациях всех форм собственности, всех уровней подчинения, в которых находятся дети, оставшиеся без попечения родителей.

Необходимы изменения в порядок использования информации о детях, оставшихся без попечения родителей. На сегодняшний день НКО и СМИ, имеющие ресурсы для публикации о возможности принять того или иного ребенка в семью сталкиваются с необходимостью получения излишних согласований. Полагаю, что информация о детях, подлежащих передаче в семью из федерального банка данных, подлежащая публикации, должна быть доступна для републикации в любом СМИ безо всяких ограничений. Ведь именно по таким публикациям даже самые “сложные” дети находят семью.

Почти все дети, показанные в программе Первого канала “Пока все дома” журналиста Тимура Кизякова — нашли семью. Даже самая маленькая и простенькая публикация в районной многотиражке приводит к тому, что несколько ребятишек обретают новую семью. Так давайте сделаем эти публикации простыми!

Ещё один вопрос, остро стоящий перед практиками. Это состав комиссий по делам несовершеннолетних. Согласно закону “Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних” именно КДН является координирующим органом в вопросах защиты прав детей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации.

Порядок формирования этих комиссий должен устанавливаться субъектами федерации, но на практике, состав этих комиссии весьма скуден. Как правило, это сотрудник или два из органа опеки, сотрудник подразделения по делам несовершеннолетних местного ОВД, директор школы, районный депутат и какой-нибудь “обсщественник”, вроде председателя местного совета ветеранов. Всё.

И эта комиссия должна обеспечить координацию усилий государства по поддержке ребенка, оказавшегося в сложной ситуации?

Я утром приехал из Кирова, где защищал несовершеннолетнего воспитанника школы-интерната по уголовному делу. Удивительно: преступление совершено в стенах интерната, в нем участвовали несколько подростков — неужели это малый повод для того, чтобы КДН побеспокоилась: всё ли в порядке? Вероятно, малый. Насколько можно судить, ничего иного, кроме рассмотрения административных материалов в отношении несовершеннолетних КДН в Кирове и не делает. Такая ситуация не только в Кирове.

А ведь закон дает именно КДН мощную императивную базу для оказания немедленной помощи ребенку. Ресурсной базой для этих воплощения решений КДН могли бы стать общественные, некоммерческие организации, они же, если их представители будут введены в состав КДН, не дадут “замылиться взгляду” и превратить комиссию в орган по проштамповке протоколов и постановлений. Как видится, решение этого вопроса должно быть на федеральном уровне .

Есть и ещё ряд предложений, но, полагаю, это — наиболее важные.

Итак, что предлагается.

Во-первых, урегулировать на федеральном уровне порядок формирования и функционирования общественных наблюдательных советов, в задачи которых будет входить оценка мероприятий по жизнеустройству и защите прав детей, находящихся в организациях для детей, оставшихся без попечения родителей.

Во-вторых, расширение нормативной базы по привлечению НКО по всем направлениям работы с детьми, оставшимися без попечения родителей, детьми, находящимися в сложной жизненной ситуации.

В-третьих, нормативное урегулирование создания попечительских советов в каждой организации для детей, оставшихся без попечения родителей, наделения этих советов правом на определяющую роль в вопросе дальнейшей судьбы ребенка.

В-четвёртых. Снятие ненужных нормативных барьеров для свободной публикации и свободного распространения общедоступной информации о детях, которых можно принять в семью.

В-пятых, определение порядка формирования комиссий по делам несовершеннолетних на федеральном уровне с обязательным урегулированием участия там представителей общественных и некоммерческих организаций, оказывающих социальные услуги детям, оставшимся без попечения родителей.

Я очень надеюсь, что внимание к детям, которое сегодня проявляется руководством страны будет воспринято и “на местах”. Я не думаю, что проблема социального сиротства — это неразрешимая проблема. Если общество себя уважает, полагаю, есть все шансы просто ликвидировать интернатные организации как класс.

Ребенок должен жить в семье, а его судьба — предмет заботы общества, каждого из нас. Если это понимание удастся закрепить нормативно, и обеспечить исполнение — думаю, нашим внукам уже будет сложно объяснить, что такое “детский дом”. Давайте на это работать.

Благодарю за внимание.

А. Жаров