В Москве порядка 60 школ приёмных родителей. Львиная их доля — это государственные организации, большая часть которых готовит приёмных родителей по принципу «в грамм добыча — в год труды», тяжко, трудно и из-под палки. Ну, непонятно, зачем (бывшему) детскому дому заниматься вот этим вот. Ни детскому дому непонятно, ни потенциальным приёмным родителям. Поэтому, например, две группы по 8 человек в год — вполне себе нормальная «скорость».
Но есть и негосударственные школы приёмных родителей. Здесь — разная динамика, но выглядит, в целом, получше. Как правило, каждая ШПР в НКО сильна чем-то своим. Например, если возьмём ИРСУ — там традиционно сильный психологический блок. У нас, в ИСППП — сильная медицина и сильная юридическая часть, «Арифметика добра» — признанные гуру подготовки усыновителей подростков, и так далее. Поэтому в негосударственные НКО даже бывают очереди.
И два-три раза в год Департамент труда и социальной защиты населения Москвы проводит государственную закупку у НКО услуг по подготовке граждан, желающих принять на воспитание детей в семьи. Этой практике, по меньшей мере, три года. Объявляется конкурс на заключение госконтракта, кто-то из НКО его выигрывает, и часть граждан, которых они готовят, обучают на государственные, бюджетные деньги. Денег совсем мало (особенно, если сравнивать с гранитной тротуарной плиткой), но уж какие есть — около 3 миллионов на каждую закупку.
В целом, история, конечно, положительная: государство поддерживает НКО. Но если присмотреться к деталям, увы, не всё так радужно.
Итак, вот, возьмём последний конкурс на заключение госконтракта. Сразу открываем техзадание и читаем внимательно: что должно быть сделано. Я уже писал о некоторых странных моментах ранее, но теперь остановлюсь на немного другом аспекте.
Предположим, кто-то выиграл этот госконтракт (на самом деле, уже выиграл — Московский центр непрерывного образования взрослых), и собирается его исполнить.
Моих скромных экспертных познаний хватает на то, чтобы сказать: сделать это так, как прописано в ТЗ, и при этом не подвергнутся угрозе уголовного преследования, нельзя.
Ну, вот, например.
Вводные. По данному госконтракту нужно будет подготовить 135 человек по специальной программе, а потом (наверное, этих же) 135 человек обследовать по месту жительства. Программа подготовки потенциальных усыновителей-опекунов плюс сцецпрограмма — это 73,5 часа чистого рабочего времени. Группы можно делать не более чем из 15 человек, так что групп — минимум 9… Обследование на дому — 2,5 часа на человека не менее, чем одним психологом (и ещё должен быть второй член «комиссии» при обследовании), итого — минимум 5 часов рабочего времени.
Математика: 73,5 часов * 9 групп = 661,5 часа, обследование 5 час * 135 чел = 675 часов. Итого: 1336,5 рабочих часов сотрудников разных специальностей. По минимуму.
Запишем эту цифру.
Группы можно набирать, опубликовав об этом объявление на сайте регионального банка данных не менее, чем за 14 дней до начала занятий.
Разумеется, исполнение госконтракта можно начинать только после его заключения. По состоянию на 14 часов 8 ноября контракт так и не заключён.
То есть, даже если его заключат, положим, 9 ноября, и в тот же день разместят объявление о наборе групп, то начать занятия можно будет не ранее 24 ноября.
Но, возразите вы мне, ТЗ говорит о том, что исполнение госконтракта может быть с 3 ноября до 21 декабря. Ну да. Одно другому не мешает. Но дяденька (или тётенька) следователь не будет разбираться в этом, вопрос будет простой: ГК с какого числа? Предположим, с 9 ноября. Значит, всё, что вы сделали до — не считается.
То, на чём погорел Кирилл Серебренников. Я не думаю, что он присвоил себе деньги на постановку, скорее всего было именно так: сначала была постановка (с чьими-то деньгами на декорации), потом на эти же декорации был получен госконтракт, деньги «слили» каким-то ИП, а отчитались уже построенными ранее фанерками. Ровно то же самое и тут.
Итак, с 24-го (предположим, что наш расчет верен) ноября по 21 декабря ровнёхонько 29 дней.
Вспоминаем цифру: 1336,5 рабочих часов. Делим на 29 дней (выходные отбросим), получаем 46 рабочих часов в день.
Если взять 15 человек, которых победитель конкурса заявил в качестве сотрудников (в реальности, наверное, не все 15 работают полный рабочий день, и не все являются сотрудниками этой организации), отбросить условности, вроде того, что юрист не может вести психологические занятия, получается, что 29 дней эти люди должны работать по 3 часа минимум. Выглядит нестрашно? Ну, ок, пока, да. Но в реальности — невероятная история. Три астрономических часа — это 4 урока в школе. Учитывая, что вовсе без выходных всё-таки нельзя, а также что психологам и ещё какому-то сотруднику нужно проводить по 5 часов в семье где-то между этим всем, да ещё писать заключения, никак оно не суммируется и не влезает в прокрустово ложе суток.
Теперь посчитаем по-другому.
У нас 29 дней и 73,5 часа «уроков» каждому слушателю. В среднем, получается по 2,5 часа в день. Астрономических.
Это нереально. Потому, что 29 дней без перерыва никто учиться не сможет и не будет. Более или менее вменяемым является график 4 часа в субботу и 4 часа в воскресенье, либо по 2 часа три раза в неделю в рабочие дни. Но суббот с воскресеньями в указанный период только 4 — это 32 часа. А если брать по 2 часа в рабочие три раза в неделю — ещё меньше.
Мой опыт преподавателя подсказывает, что никакие варианты большей загрузки слушателей не работают: люди просто не будут приходить на занятия.
То есть, делаю вывод я, исполнение этого контракта в том виде, в котором это описано в техзадании, просто невозможно, в силу того, что в сутках 24 часа.
Ну, и самое простое и очевидное. Вы верите в то, что за 14 дней, к определённой дате, можно набрать 135 человек, планирующих усыновить или взять под опеку подростков или детей с ограниченными возможностями здоровья, готовых принять в свою семью на «не менее 2,5 часа не менее 1 психолога» с выдачей заключения, и при этом готовых учиться днём и ночью до 21 декабря? Я не верю.
Скорее всего, где-то будут приписки, а значит, нарушение госконтракта.
Последнее, и, на мой взгляд, важное. Если вы посмотрите на конкурсы последних двух лет, обнаружится, что в них принимают участие только две организации. И по очереди (ну, не вполне по очереди) выигрывают.
Почему так? Почему ещё с десяток других организаций не стремится припасть к этому источнику финансирования?
Во-первых, ни у кого (и у этих двух — тоже, но они не стесняются) нет ресурсов набрать и обучить за месяц 135 человек по любой программе. Поэтому никто не хочет брать на себя заведомо невыполнимые обязательства. А на лоты бить этот госконтракт никто не хочет. Ибо и так работает.
Во-вторых, большие вопросы вызывает, например, обязательное (госконтракт — это обязательства!), но «по заявлению» (то есть, добровольное) обследование этим «не менее чем 1 психологом» на дому с выдачей заключения. Не дело это ШПР «оценивать» усыновителей. Если вы с одной стороны создаёте атмосферу доверия, а потом приходите домой и описываете недостатки в официальный документ — так не годится, вам перестанут доверять. Например, наша ШПР в таком участвовать не будет. Это дело разных организаций. Одни пусть готовят и будут «на стороне» тех, кого они готовили, а другие — проверяют и делают выводы (в том числе, с учётом мнения тех, кто на стороне проверяемых). Вот поэтому ни одна из ШПР, в которых есть очереди, в такое дело не ввяжется.
В-третьих, подготовка по программе, включающей минимум 73,5 часа в течение месяца (даже 48 дней, как по ТЗ), — на грани профанации. Дело в том, что знания надо не только выдать слушателю, но и дать ему время на обдумывание. А ещё — привить навыки, а ещё — дать возможность людям хотя бы как-то «войти в контекст». Тем более, что и основная, и дополнительная программы включают огромное количество тренингов и практических занятий. Нереально сделать это хорошо (особенно на массиве в 135 человек, разбитых на 9 групп), что и вызывает понятный отворот от этого конкурса всех тех НКО, которые умеют читать и считать.
В-четвёртых. Разумеется, в Москве найдётся 135 человек, которые хотели бы принять в семью ребёнка с ограниченными возможностями здоровья или подростка. Разумеется. Но каждый из этих людей имеет какие-то свои планы, какие-то свои мотивации, скорость мышления и, в конце концов, график работы. В течение года подготовить 4 группы по 15 таких человек одной организации вполне под силу. Но, если быть реалистами, не более. То есть этот госконтракт разбить бы на 2 лота по 60 человек за год — и цены б ему не было: была б и конкуренция, и реальные граждане, действительно намеревающиеся взять подростков. Но в таком виде — это лишь способ сказать: вот, мы таких-то подготовили. При том, что в реальности, скорее всего, это просто случайные граждане, именно в ноябре решившие пойти в ШПР, и никто из них на детей с ОВЗ не нацелен ни разу.
Вот это ключевое: хватит «делать вид»! Это и людям нехорошо, и работы следователям добавляет.
