30 на 70: «родственная опека» против «посторонних граждан»

freckenВопрос о детях-сиротах и детях, оставшихся без попечения родителей, был первым на заседании Правительства РФ в минувший четверг. Медведев напомнил (тем кто забыл), что в России растет число тех, кто готов взять на воспитание чужих детей, и что государство поощряет приемных родителей и упрощает процедуры устройства в семьи.

А затем последовала критика: «Только в прошлом году отменено 5713 таких решений – цифра немаленькая. В данном случае это почти 6 тыс. детей, которые второй раз в жизни фактически пережили потерю семьи. При этом около 30% приёмных родителей, у которых органы опеки забрали ребёнка, прошли соответствующую подготовку. Это означает, что система подбора и подготовки приёмных родителей, сопровождения замещающих семей нуждается в серьёзной корректировке».

Премьер Медведев — молодец, когда обращает внимание на те вопросы, на которые не обращает внимание никто другой. Тем не менее, не хотелось бы, чтобы игра с цифрами на заседании правительства приводила к неправильному восприятию действительности.

Во-первых, интересно, откуда цифры. Есть такая форма учёта 103-РИК. Публикуется каждый год. На сайте Минобра 103-РИК за 2015 год. Там цифра отмены решений об устройстве детей в семью —5648. Из этих отмен (по разным причинам, например, из-за жестокого обращения или по нежеланию замещающих родителей) лишь 1182 родителя прошли подготовку. То есть 20,9%. А не «около 30».

Ниже Медведев (и Васильева) играются цифрами. На самом деле, среди возвращающих, проходил подготовку лишь каждый пятый.

Но, всё-таки, давайте «доиграемся» с цифрами Медведева.

В прошлом году в российские семьи под опеку передано порядка 60 тысяч детей. Из них, как говорит Дмитрий Анатольевич, 5713 решений о передаче детей в семью отменено — по разным причинам. При этом, указывает премьер, около 30% приемных родителей, у которых забрали ребёнка, прошли соответствующую подготовку… И тут же делает вывод о том, «что система подбора и подготовки приёмных родителей, сопровождения замещающих семей нуждается в серьёзной корректировке».

Разовьем эту мысль неглубокую и посчитаем дальше: если про 30% всё понятно, то остальные 70%, соответственно, подготовку не прошли. Но ребёнка под опеку взяли.

Кто же не проходит подготовку, при опеке? Близкие родственники — бабушки, дедушки, родные братья и сестры. Они — первые в списке на приём ребёнка в семью, и пропускают их «без очереди». И без какой-либо подготовки. Такой вот патерналистский подход, к огромному сожалению, закреплён в законе. И это приводит ровно к тому, к чему это и приводит все предыдущие годы. Примерно 70% возвратов «генерируют» именно близкие родственники детей, которые взяли ребёнка под опеку.  Основной процент — это бабушки, возвращающие детей, достигших подросткового возраста.

Что в этой ситуации делать?

Нужно менять не систему подбора опекунов (она, если и должна меняться, то не здесь), а законодательство в той части (ст. 10 ФЗ «Об опеке и попечительстве»), где установлен «бабушкин приоритет» и отсутствие подготовки.

Поэтому я бы не стал при таких обстоятельствах вообще говорить о том, что вся «система подбора и подготовки приёмных родителей, сопровождения замещающих семей нуждается в серьёзной корректировке». На самом деле, если мы «уберём» из 5713 случаев эти 70%, то останется чуть больше 1700 эпизодов (а по официальной статистике, так и вовсе 1182) — на всю огромную Россию, когда дети из замещающих семей были возвращены в детдома. Учитывая, что в целом по стране в замещающих семьях живут порядка 430 тысяч человек, мы имеем дело с десятыми долями процента.

По-моему, если и улучшать эффективность устройства, то не в этом месте, во всяком случае, не в этом месте первым.

Когда в 2012 году в России вводили подготовку будущих приемных родителей, я предупреждал, что принципиально общую ситуацию это никак не изменит. И действительно, она её принципиально и не изменила. Как были главными «поставщиками» возвратов бабушки и дедушки, так они ими по сей день и остаются.

Однако это не значит, что бабушек и дедушек надо отстранить от возможности быть опекунами. Вовсе нет! Но, всё-таки, это значит, что они — по факту — и мы это видим из цифр, не самые лучшие опекуны, раз генерируют 70 процентов возвратов.  И чаще всего — это подростки, 12–15 лет, отправка которых в детский дом почти всегда означает «до 18-ти», без надежд на семью.

И в этом конкретном смысле, в этой части я с Дмитрием Анатольевичем согласен. Нужно обязательно пересмотреть, скорректировать подход к категории «бабушек-дедушек-близких родственников», раз они главные генераторы возвратов в детские дома.

Для начала, быть может, тоже обязать их проходить непременную для других приёмных родителей подготовку, пусть и в несколько изменённом виде…

А в целом — система, как бы это ни странно звучало, работает, механизм подбора и подготовки приёмных родителей прижился, и, в целом, свою задачу выполняет: люди идут в опеку и усыновление более осознанно. Во всяком случае, по сравнению с тем, что было раньше.

Антон Жаров, адвокат, Руководитель «Команды адвоката Жарова»;

научный директор Института семейных просветительских и правовых программ